Бобби вышел из дома, сжимая и разжимая кулаки. Сказать, что сейчас он был на взводе, - значило ничего не сказать. Ему срочно надо отдышаться. Эти Винчестеры доведут его до инфаркта однажды. Если не все, то Дин определенно. Он с шумом выпустил воздух через сжатые зубы.

Всыпать ему по первое число!

Упрямый сукин сын!

Чертов мальчишка!

И всегда был таким. Да и братец его. Как с ними управлялся Джон, оставалось для Бобби загадкой покруче египетских пирамид или кругов на полях кукурузы. Это они сейчас уже взрослые: соображения в голове побольше, а дерьма поменьше. А когда были подростками? Ад. Справляться с ними – все равно, что входить в клетку с тиграми. По крайней мере, так это представлялось Бобби. Эти двое обожали друг друга, спорили, ругались, обижались, смеялись друг над другом – причем, как ему казалось, делали это одновременно. Бобби тихо сходил с ума, когда рядом появлялись Дин и Сэм.

У Джона приказ – и они выполняют. Ну может Сэм немножко взбунтует. Младшему Винчестеру всегда нужно было объяснение его поступков. Джон, видимо, умел и это. Ведь они все равно подчинялись. Практически всегда.

Да, сейчас у них в головах прояснение по сравнению с ними же - подростками. Но Бобби готов был отдать все амулеты, защищающие от одержимости, которые у него были, если в Винчестерах стало меньше упрямства. Упрямство – или даже скорее упёртость – просто их фамильная черта.

Порой это так доставало Бобби, что он готов был выпороть этих мальчишек несмотря на их возраст. Перекинуть через колено, снять штаны и всыпать ремня. Он поднял глаза вверх, пытаясь представить этот процесс. Ладно. Идиотская идея. Но если не выпороть, так точно вмазать в челюсть.

Они были упрямыми в нормальном состоянии. Волнующиеся друг за друга, напуганные (а бывало и такое), сердитые, на взводе – они делались просто невыносимыми. Но даже это можно было пережить рядом с Винчестерами.

Другое дело – раненные. Раненные Винчестеры становились совершенно невозможными. Абсолютно. Бобби не удержался и издал звук, больше похожий на рык медведя. Может, только в этот момент они ощущали уязвимость, что заставляло их выстраивать новые стены, защищаясь от боли, жалости и других ран. Да, Винчестеры терпеть не могут чувствовать свою уязвимость. Да и кто любит? Разве что девочки-малолетки, заигрывающие с вышибалой в баре. И то это все наигранное. Но Винчестеры избирают такие извращенные формы, чтобы спрятать свою уязвимость, что любой мазохист со стажем рядом с ними – просто малыш из детсада, уколовший пальчик иголкой. Он закусил губу и задумался на секунду. Да, он не видел Сэма в таком состоянии, но знал, что все будет то же самое. Скорее всего.

Но Дин… Вот уж верх винчестеровости!

Чертов мальчишка.

Делает вид, что все нормально. О, как его достало это постоянное – «со мной все отлично!» Черт! Надо, чтобы Импала крепче приложила тебя по голове! Может, тогда бы из тебя вылетело это идиотское заклинание.

Все нормально… Перед кем Дин строит эти стены? Перед ним? Перед Сэмми? Привык чувствовать себя старшим братиком? Не объяснишь же этому щенку, что он знает, что произошло. Знает даже больше, чем сам Дин, который большую часть своего полета через Импалу провел уже без сознания.

Ну да, отоспаться - и сломанные ребра срастутся, сотрясение исчезнет через пару чихов, как насморк, и – что-там-еще-случилось-с-плечом-и-ногой – пройдет до свадьбы. До которой ты такими темпами никогда не доживешь, мысленно добавил Бобби, все еще злясь. Абсолютно по-винчестеровски: пара таблеток обезболивающего, и все заживет, как на собаке.

Бобби и не заметил, как дошел до Импалы, и теперь нервно постукивал по ней пальцами. На то, чтобы они с Сэмом осмотрели его ребра, Дину все-таки пришлось согласиться. Это не игрушки. Импала хорошо его приложила. Они крепко затянули грудь, так что Дин едва мог дышать.

Плечо он так и не дал нормально посмотреть. Ладно, рука двигалась, отека не было, скорее всего, выбил кость из сустава, но она уже встала на место. На ногу Дин тоже мог наступить. Практически мог. Будем считать, что удар об радиаторную решетку был вскользь.

Вообще-то, Бобби волновал удар по голове. Именно тут Дин проявил максимум упрямства, чем просто довел его до белого каления. Господи, дай мне сил…

- Дин! Ты шарахнулся головой об машину на полной скорости! Это ж не на подушку упасть! – Бобби вспомнил, как старался добраться до этой чугунной башки. Вернее, он был бы счастлив, если бы голову Дина сделали из металла.

- Со мной все отлично, Бобби! – Дин попытался дотянуться до футболки правой рукой, но больное плечо не дало это проделать. Он поморщился и попробовал другой.

- Сколько пальцев ты видишь? – Бобби выставил перед носом Дина растопыренную пятерню.

Тот мельком взглянул на нее и начал натягивать футболку. Бобби в поисках помощи быстро посмотрел на Сэма, но тот отвернулся и вздохнул. Он-то точно знал силу упрямства брата.

- Спорю, ты видишь десяток.

- Тебе повезло, - пробормотал Дин, не отвлекаясь от попытки попасть рукой в рукав. – На двух – двадцать. Удобно будет считать. А то мне никогда не хватало десятка на двух руках.

Хоть раз бы в жизни заткнул свой фонтан неуместных шуточек… Еще один способ защиты. И чем злее шутки, тем больнее внутри. Давно надо было ввести какую-нибудь шкалу для измерения степени ранения Дина. Хотя… Черт! С ним никогда не знаешь, что его ранило больнее – реальный нож или просто знание, что он не смог защититься от этого ножа. А уж если сюда приплести еще и Джона, его приказы, ответственность, спасение людей, охоту на нечисть – и, конечно, Сэмми... Бобби хлопнул по крыше Импалы рукой. Да, Дин язвил всегда. Постоянно. Не останавливаясь. Показательным скорее было другое: если Дин переставал смеяться. Его шуточки – своеобразная константа жизни Винчестеров: если он ехидничал, значит, все еще можно исправить. Если он говорит серьезно, а уж тем более молчит – жди худшего.

И Бобби плюнул на все, сунул Дину несколько таблеток обезболивающего и ушел. Раз шутит, значит, и правда, заживет до какой-нибудь знаменательной даты.

Импала отрывисто бибикнула, и Бобби подпрыгнул от неожиданности.

- Тихо ты! – рыкнул он, и тут же поправился: - Извини.

Он понимал, что она тоже волнуется.

Колеса почти бесшумно зашуршали камешками.

- Все нормально, - проворчал он.

Под капотом лязгнуло.

- Ты что, разучилась понимать речь? Все нормально.

Импала опять бибикнула и на этот раз довольно громко.

- Еще ты повыступай! – взвился Бобби. – Хватило и одного.

Понимая, что Импала сейчас опять заведет свою тревожную песню, он хотел спокойно объяснить ей, как дела, когда почувствовал ледяное дуновение. Из-за своего раздражения он не заметил, что из его рта давно вырывается пар, а на окнах Импалы появилась изморозь. Чеееерртттт…

Бобби резко обернулся, уже зная, кого увидит. Он ни капли не изменился с тех пор, как Сингер встречал его последний раз. Потертая кожаная куртка, как у Дина, руки засунуты в безразмерные карманы, где наверняка есть и пистолет, и нож, и соль, и пара амулетов, как и у его сыновей, темная, с проседью борода, черные волосы и пристальные карие глаза-прицелы. Джон Винчестер. Всё тот же Джон Винчестер. За исключением того, что теперь он мертв.

- Зачем ты позвала его? – слегка обернувшись, бросил Бобби Импале.

Машина виновато скрипнула подвеской. Он прищурился.

- Тебе не положено здесь быть.

Призрак молчал.

- Ты не должен приходить, Джон, - опять попытался нажать Бобби.

Винчестер остался все таким же безмолвным.

- Черт, Джон! Они же увидят тебя! – он тревожно взглянул на окна своего дома.

В глазах Джона полыхнул огонь. Бобби отшатнулся.

- Что случилось с моими сыновьями? – даже голос был голосом его друга. Бобби почувствовал, как все внутри сжимается. Сколько раз они болтали обо всем и ни о чем за пивом, пока маленькие Дин и Сэм спали в соседней комнате, сколько раз этот голос – настойчивый и требовательный – предупреждал Бобби об опасности, сколько раз Джон просил его помочь и сколько раз помогал сам.

- Уходи, Джон, - Бобби сам не понимал, как смог произнести такие слова.

- Ты меня слышал, Сингер, - за всполохами огня уже и нельзя было различить карий цвет глаз Джона. – Что случилось с моими сыновьями?

Упрямство Винчестеров. Неужели оно живо в них и после смерти…

- Все хорошо, Джон. Уходи.

- Бобби… - в голосе духа послышался горячий порыв ветра.

Он напрягся. Джон слишком хорошо знал, что могут призраки, и наверняка знал, как самому стать таким.

- Уходи, - еще раз попытался Бобби.

Импала одиноко бибикнула. Этот звук был похож на мольбу. Бобби обернулся. Чего ты хочешь? Чтобы он ушел? Тогда зачем звала? Или хочешь, чтобы я ему ответил?

- Ты бы при жизни так прибегал по первому их зову… - Бобби не хотел быть жестоким, но слишком много произошло для одного дня.

Джон вздрогнул. Огонь потух. Глаза погасли.

- Бобби, пожалуйста, - голос, будто порванная струна. – Она позвала…

- Да, она сегодня вообще отличается чисто женской тупостью, - Бобби сдался: он устал от Винчестеров, их машины и дурацкой заботы о тех, кому это не нужно. – Что ж ты? Могла бы и сама рассказать, как ты пошутила и разрешила духу овладеть тобой, а потом попыталась угробить его сыновей.

Джон уже стоял около капота машины и задумчиво смотрел на пробитое окно. Когда он перевел глаза на Бобби, тот вынужден был задержать дыхание. Джон! Живой Джон! Хоть убейте, живой!

- Окно - это была девочка. Сидела за рулем. Сэма она затолкнула в багажник, - Бобби нерешительно улыбнулся. – Представляешь такую картинку: девчонка-подросток, едва достающая Сэмми до груди, вырубает нашего великана одним ударом и запихивает в машину…

Джон все еще изучал выбоины на автомобиле. Импала заерзала под его неуютным взглядом. Терпи, милая, у тебя есть на что посмотреть – целая история, а не вмятины.

- А где был Дин?

Бобби потер бороду. Ты не исправим, Джон.

- Поймал ее на шоссе с ведром святой воды, - это прозвучало бы анекдотом для любого нормального человека, но призрак даже не улыбнулся. – Дух ушел. Она затормозила. Все живы.

Джон резко перевел глаза на Бобби. Да, Джон, все были бы живы, если бы…

- С ними все отлично, Джон.

Бобби даже не заметил, как произнес любимое заклинание Дина.

- Если он так сказал, это еще ничего не значит.

Боже, Джон, с каких пор ты так хорошо начал знать своего старшего сына?

- Пара сломанных ребер, несколько синяков, да еще ударился своей чугунной башкой, - как можно беззаботнее перечислил все Бобби. – До… хм… завтра заживет.

Повисла тишина.

Когда терпеть ее стало совсем невмоготу…

- Уходи, Джон, - глаза Бобби напряженно смотрели из-под его обычной бейсболки. – Если кто-нибудь из мальчиков тебя увидит… Ничего хорошего из этого не выйдет.

- Я только хочу защитить их.

- Господи! Нет, Джон! – взвился Бобби. – Свихнулся? Ты уже сделал все, что…

… мог?..

… должен был сделать?..

… не следовало делать?..

… хотел?

- … считал нужным для себя.

- Для них.

- Нет, Джон. Для себя.

Похоже, сегодня живые и мертвые Винчестеры задались целью достать его.

- Бобби.

- А разве нет, Джон?

В глазах призрака начали поблескивать красные блики.

- По-твоему, все так просто, Бобби?

- А разве нет? – повторил Сингер, но на этот раз в его голосе слышалось раздражение, которое все росло в нем. – Если бы ты хотел защищать их, ты бы был жив!

- Смешно до чертиков, - на лице Джона не было и тени улыбки. – Ты так говоришь, будто не знаешь, что Дин застрял. Он не смог бы вернуться.

- Это только твои предположения, Джон! Ты даже на миг не подумал, что может быть другой исход, чем тот, который представил сам.

- Исход? Очень верное слово. Сказать тебе, каким был бы исход? – это слово Винчестер произнес, абсолютно точно копируя манеру речи Бобби.

- А что если я тебе скажу, что Дин очнулся бы сам? С вашим упрямством и живучестью это вполне естественно.

На миг зрачки Джона стали похожи на два бездонных колодца, потом оттуда, из самой глубины появились языки пламени. Огонь рос и рос.

- Неужели ты это серьезно, Бобби? – голос Джона в противоположность полыхающим глазам становился все холоднее. – И что бы было? Думаешь, после демона и аварии «с ним все было бы хорошо», как всегда? Он же не машина, которой надо всего лишь сменить ветровое стекло, - по Импале прошла дрожь. – Через сколько бы времени он пришел бы в себя? Месяц? Год? Ты видел людей, очнувшихся после года комы? Ему нужна была бы сиделка, а не охота.

- Охота! – заорал Бобби в ответ. – Вот она, правда, Джон. Дин тебе нужен лишь как солдат, защитник. Или что-то подобное. Чтобы делать то, на что у тебя не хватает времени или терпения. И как палач, если случится…

Вокруг Джона появилось марево, как над костром. Воздух поплыл, будто в зной над дорогой. Изморозь, которая до сих пор была на окнах Импалы, растаяла, по стеклам побежали ручейки.

- Признай, Джон, - Бобби уже не мог остановиться, даже несмотря на реакцию призрака. – Почему ты всегда думаешь, что все будет именно так, как ТЫ решил? Ты ни разу не дал решить ЗА тебя. Ведь вас было, кому защищать.

- Кому же? – Бобби ощутил жгучий порыв, вырвавшийся изо рта Джона вместе с этими словами.

- А ты не знаешь?

Джон хмыкнул:

- Ангелы-хранители.

Бобби напрягся.

- Где вы были, когда в меня вселился демон? – от призрака несло жаром. - Когда я убил бы Дина? Когда грузовик разнес Импалу? А ведь она даже не дернулась.

- Она машина, Винчестер!

- Как удобно, Сингер! Если что - она всего лишь машина. Легко так жить: поучать, говорить, как надо делать и как не надо, а потом прятаться за глупые отговорки.

- Прекрати. Ты все выворачиваешь, Джон! Это ты выбрал сделку. Ты так решил. Никто, кроме тебя.

Воздух вокруг призрака внезапно остыл. Дуновение адского пекла исчезло. По лицу Джона скользнула грустная улыбка.

- Ты решил за меня, Бобби. Когда собрал все для вызова демона.

- По твоему списку.

- Ты мог отказаться.

- Правда?

- Ты же знал, зачем мне нужны эти вещи.

Бобби покачал головой.

- И ты бы не нашел способа вызвать демона, если бы я не собрал то, что ты хочешь? Похоже, я знаю тебя лучше, чем ты себя сам.

- Хоть попытался бы, - Джон смотрел в сторону.

- Джон, Джон, Джон… Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

Призрак несколько раз мигнул, будто исчезая.

Только тут Бобби вспомнил, с кем спорит. Да, привидение, а не настоящий Винчестер, каким бы живым не казалось то, о чем он говорит.

Бобби закрыл глаза и глубоко вздохнул. Как он мог поддаться, когда ясно, что уже ничего нельзя поправить. Его друг сделал свой выбор. Он выбрал единственный путь, который казался ему возможным и верным в ту секунду. Он запутался в этом узле противоречий – демон, убивший его жену, ищет его сына, чтобы заставить выбрать его сторону в некой мифической грядущей войне, а сам Сэмми вдруг оказывается обладателем странных способностей, которые связывают его с миром сверхъестественного, миром, который Джон ненавидит всей душой, но ненавидеть Сэма он не может, и надо ли... Страшно представить, как это всё раздирало его душу. Бобби даже за счастье всех людей на земле не мог бы согласиться на такой ад.

Джон не нашел выхода. У него не было времени его искать. Он разрубил узел, убрав себя из переплетения, а на самом деле только навязав новых проблем. Честно говоря, Бобби, даже увидев список, не мог представить, что Джон решится нарушить главное правило, которое сам изобрел для себя и для детей. Бобби верил, что разум еще возьмет свое над отчаянием.

- Я собрал все, что ты просил, потому что не думал, что всё так… - он не мог подобрать нужного слова, поэтому просто добавил: - Так. Я думал, что ты одумаешься, если … Черт, Джон, зачем?

- Защитить Сэма.

- Устроив им обоим ад? Думал, они не поймут, что ты сделал? Или думал, что демоны будут так добры и оставят условия вашей сделки в тайне? Почему ты просто не объяснил Сэму и Дину, что происходит? Твой выбор – это тупик! И ты тянешь их туда! Идите вы к черту, Винчестеры!

На лице Джона опять отразилась грустная улыбка.

- Там и встретимся, хранитель.

Бобби дернулся:

- Джон, я не хотел.

Он сказал это уже в пустоту. Его друг исчез. Бобби покачал головой. Всё, как всегда. Джон лучше всего на свете умел ссориться, оставлять за собой последнее слово и вынуждать чувствовать виноватым.

Бобби мягко провел рукой по влажному капоту притихшей Импалы. Все хорошо, девочка. Все хорошо. Машина слабо скрипнула подвеской. Как все автомобили, ты не любишь слово «тупик». Трудно защищать тех, кто этого не хочет. Глупо защищать тех, кому это не нужно. Напрасно защищать тех, кто несется по дороге, из которой нет выхода. Бобби невесело улыбнулся. Остается лишь защищать тупик, чтобы мальчики не выбрали ту же дорогу, что и их отец.

Конец