supernatural | дин/джо | 2.05 | 540 слов
дисклаймер: не мое

:::

Протирая деревянные столы в баре, выбрасывая пустые бутылки, наливая виски в граненые стаканы, я иногда замираю.

Среди яростной стрельбы, клокочущей из игрового автомата, сигналов «гейм овер», хриплого смеха всех этих мужчин, я сную туда и обратно тысячу раз на дню. Снова и снова натыкаясь на музыкальный автомат.

Наш раритет. Такие появились ещё в восьмидесятых. Такие появились, когда папа был жив.

Как-то, когда я была еще девчонкой, мать поставила их песню. Я слышала её один раз, и только после того как мама пыталась объяснить, зачем отключила электрическое питание во всём баре, когда какой-то посетитель, кинув монетку, нажал на ненужную клавишу. Отключила мгновенно, надо сказать. Лишь бы не слышать.

Она пыталась рассказать мне. Ночью, после закрытия бара, мы сели внизу и слушали эту песню вместе. Но та не показалась мне похожей ни на маму, ни на папу - слишком мелодичной и какой-то тоскливой она была. В ней пелось о любви. Но что именно – я не помню.

Больше я её никогда не слышала. Уже утром клавиша была замазана и нажимать на неё было бесполезно – она не воспроизводила ничего.

Иногда я задумываюсь о том, почему мама бережёт музыкальный автомат как зеницу ока, если их мелодию тот никогда не исполнит. И это вечный вопрос, ведь я никогда не решусь задать его.

Да и мучает он меня всё меньше. В последнее время занимает другое - какой может быть наша песня? Моя и Дина?

Эти мысли заползают в голову не прошенными и незваными гостями, и мне остаётся только злиться, и напоминать себе, что никаких нас просто-напросто нет.

Но мысли иногда не подвластны мне, и я начинаю пробовать. Подхожу к автомату, кидаю монетку и нажимаю клавишу. Закрываю глаза и пытаюсь представить его – простой откровенный и плутоватый взгляд, блядскую ухмылку, крупные грубые руки с мозолистыми пальцами. Пытаюсь представить себя - слишком неопытную, знающую лишь теорию. Пытаюсь представить нас вместе…

Получается далеко не всегда.

Никогда…

Песня всегда оказывается не такой. Не подходящей ему, не подходящей мне, не подходящей нам.

Чужие песни. Уже занятые кем-то другим.

Но я продолжаю свои поиски, распробываю звук, перекатываю во рту слова песен, чтобы прочувствовать их. Иногда мне начинает казаться, что я что-то почти уловила, но это ощущение растворяется слишком быстро.

Неиспробованных клавиш остаётся всё меньше.

Лирических песен, песен о любви - как у мамы и папы - не осталось вовсе.

А я всё так же останавливаюсь у автомата, кидаю монетку, и с лёгким холодком внутри, нажимаю следующую клавишу, в надежде, что сейчас это будет она - наша песня.

Но нет ни песни, ни Дина.

С первых аккордов, я понимаю, что снова ошиблась, и на душе скребут кошки. Острыми когтями вспарывая нервы, заставляя импульсы боли спешить в мозг и говорить что всё не в порядке.

В такие моменты мне кажется, что я его люблю.

И знаю, что он думает, будто сам любить не умеет.

Когда мелодия обрывается и тоску удаётся загнать снова в самый потайной угол, мне хочется надеяться, что мы оба ошибаемся.

А спустя время, я снова оказываюсь около аппарата с монеткой в руке. И, стиснув зубы, напоминаю себе, что никаких нас нет.

А значит, нет и нашей песни.

И я включаю сингл Бон Джови или кого-то ещё, из тех восьмидесятников, под которых танцевали ещё мама с папой, и, стиснув зубы, счастливо улыбаюсь. В этих песнях нет ни слова о вечной любви.

Мне это нравится.

:::

конец