I would die for you
I would kill for you
I will steal for you
I'd do time for you
I would wait for you
I'd make room for you
I'd sail ships for you
To be close to you
To be a part of you
'Cause I believe in you
I believe in you
I would die for you.
[b]Garbage - #1 Crush

Тонкс привыкла завтракать плотно. Её приучили к этому с детства мама-аристократка, готовившая много и с удовольствием, и дорвавшаяся до обыкновенной мещанской кухни, и бабушка-магл, готовившая много и с удовольствием, и всю жизнь знакомая с обыкновенной мещанской кухней.

Однако, сегодня утром аппетита не было вовсе.

Возможно, потому что сегодня она проснулась одна, и не нужно было готовить на двоих, чтобы потом завтракать прямо в кровати, не отрывая влюбленных глаз от самого дорогого на свете лица. Сегодня впервые за много дней Тонкс проснулась одна, и это было в сотни раз мучительней, чем раньше, весь этот жуткий предыдущий год, полный сводящей с ума безответной любви и одиночества.

«Это ненадолго, - напомнила она себе. – Уже завтра… если все будет хорошо… Уже завтра мы опять будем вместе…»

Зеркало отразило бледное лицо молодой девушки с напряженным, слишком взрослым взглядом.

Несмотря на отсутствие аппетита, она кинула на сковороду несколько кусочков куриных полуфабрикатов с сыром, поджарила и съела, не ощущая вкуса.

Каминного пороха оставалось буквально на дне – ведь она давно не была в своей квартире - но Тонкс не обратила на это внимания. Она была слишком сосредоточена на том, что собиралась сделать.

Сегодня вечером.

***
Все работники Министерства ходили не на шутку подавленными уже давно. С этого лета, если точнее. Даже каждодневный гул голосов в коридорах и кабинетах стал приглушенней и осторожней. Глядя на хмурые, обращенные в себя лица, Тонкс ощущала дежа вю. Конец войны с Волдемортом пришелся на её детство, и она помнила, как точно с такими же лицами ходили взрослые волшебники, окружавшие её маленький, старательно защищенный родителями от ужасов реальности, мир.

После той страшной ночи Тонкс повысили в звании. Она отнеслась к этому почти равнодушно. Главной её наградой была взаимность Ремуса. Главной её наградой было то, что он остался жив. В ней жили два сильнейших чувства, вытеснявших все остальные – любовь к Ремусу и скорбь по Дамблдору.

Хотя было и еще кое-что…

Ненависть.

-Тонкс?

К её столу подошла Аманда Амант. В Аврориате она была кем-то вроде маггловской Маты Хари. Вышколенная и дорогая даже с виду, добывающая информацию из чужих постелей.

Тонкс нравилась Аманда. Она сочувствовала ей, потому что знала: промысел шлюхи-шпионки опасен, как ничей больше. Таких, как Аманда на Аврориат работало немало, но очень, очень многие погибали не своей смертью, не дожив и до тридцати.

-Тонкс, с тобой все в порядке? Ты бледная.

-Я всегда бледная, - улыбнулась Тонкс, чувствуя, что улыбка получилась вымученной.

-Так подкрасься, - тоже улыбнулась Аманда, по-доброму, не зло. – С твоими способностями даже косметичку таскать не надо.

Тонкс кивнула, и Аманда, махнув на прощанье, пошла дальше, по своим делам, оставив после себя приторно-сладкий запах духов ночной бабочки.

«Зачем я жалею её? Она по своей воле стала шлюхой. – подумала Тонкс. – Хотя она добрая. И жаль будет, если с ней что-нибудь…»

Жаль.

***
Рабочий день закончился.

Тонкс потерла виски. Больше всего на свете ей сейчас хотелось быть с Ремусом. Больше всего. Обнять его. Прижаться щекой к его мягкому свитеру, слушать его голос… «Ну как ты, девочка моя?». Он всегда спрашивал первым делом это – «Ну как ты, девочка моя?»

-Скоро, - прошептала Тонкс. – Скоро, Ремус… Я скоро буду. И все будет хорошо…

***
Маленькая девочка с ангельской внешностью – светло-русые кудряшки, нежные щечки, платьице с оборками – напевая что-то тонким голоском, в припрыжку шла по тропинке, ведущей через поле. Вокруг сгущались сумерки, огни деревни, отдаляясь, горели все ярче, но крошка, не смотря на свой возраст, не боялась темноты. Вполне возможно, она убежала тайком от родителей, и, скорее всего родители её были маглами. Волшебники никогда в жизни бы не спустили глаз с ребенка в такие дни, пусть всем иногда и свойственна беспечность.

Лес, что шел вдоль поля, становился все ближе, и в нем уже просыпались ночные звуки.

Громко ухнул филин. И тут девочка испуганно остановилась, прервав песенку. Она оглянулась, поняв, что слишком далеко забрела.

Из-за деревьев послышался хруст веток под чьими-то ногами. Девочка попятилась, но снова застыла, увидев, как из лесной темноты появляется силуэт взрослого мужчины.

И приближается к ней.

Её нос сразу же уловил отвратительный запах гниющей падали. Даже в полумраке было заметно, что незнакомец одет в лохмотья.

Тут он засмеялся. В мире не было ничего более жуткого, чем этот хриплый, нечеловеческий смех.

Нечеловеческий.

-Здравствуй, малышка… - голос оказался под стать смеху, одновременно скрежещущий и сиплый. – Почему ты одна в такой час? Где твои мама и папа?

С каждым словом он подходил все ближе. И было видно, что его глаза блестят в темноте. Как у голодного бешеного волка.

Девочка едва слышно пискнула и, развернувшись, бросилась прочь, не разбирая дороги, в траве, доходившей ей до плеча.

Зарычав, он кинулся следом.

Он хорошо видел её в темноте. Он чувствовал её запах, он ронял слюну в предвкушении.

Фенрир Грейбек знал, что далеко ей не убежать.

Он оказался прав. Очень скоро девочка запуталась в складках платья и упала, с жалобным всхлипом. Она пыталась ползти, но ослабевшее тельце её больше не слушалось.

-Ну вот, маленькая моя…

Она перевернулась на спину и шумно, испуганно дыша, смотрела на приближающуюся тень. Запах смрада, казалось, вытеснил все остальные запахи ночи.

-Куда же ты убегала? Я хотел поговорить с тобой. Дядя Фенрир просто хотел поговорить с тобой, подружится…

Он бормотал что-то, давясь слюной и ощущением победы. Он склонился над своей беспомощной маленькой жертвой, склонился привычно, протянул руки к дрожащему тельцу.

Яркая вспышка света и боли отшвырнула его в сторону.

Он не сразу понял, что происходит, поэтому и поднялся не сразу. А когда, наконец, вытащил палочку, вторая вспышка, опалив запястье, обезоружила его и обездвижила. Антитрансгрессионное заклятие и Заклятие обездвижения. Не пошевелиться. Не исчезнуть.

- Ну что, мразь. – тихий, но дрожащий от невыносимой ненависти женский голос. –Прибежали?

Никакой девчонки не было и в помине. Вернее, она была, но уже в другом облике.

В своем настоящем облике, лишенным метаморфоз.

-Сука… - сдавленно прохрипел Фенрир, когда она поставила ногу ему на горло. – Сука… Тебе это даром не…

-Заткни пасть. Хотя, я сама тебе её заткну. Очень скоро. Очень. За всех детей. За каждого. За Ремуса Люпина. Ты помнишь его, ублюдок??? Помнишь?

Он нашел в себе силы рассмеяться:

-Еще я помню тебя, сучка. Тогда, в школе, с кучей твоих жалких дружков… И Люпина, этого маленького щенка, я тоже прекрасно…

Она ударяет его ногой в челюсть. Она знает, что поступает против правил, она знает, что Министерство охотится за Фенриром давно и упорно, она знает что, в конце концов, собирается убить безоружного, пусть даже такое чудовище, как Грейбек…

Но ей уже все равно.

Ей все равно.

«Забавно… - отстраненно думает она. – Забавно, я поймала его так легко, с первой попытки, когда за ним охотились столько лет… Хотя, до меня никто не рисковал ловить на живца…»

Судя по звукам, Фенрир Грейбек уже задыхался под её ногой.

Тонкс вытащила палочку.

***
…Она носила только гольфы и носки в цветную полоску. Это было безумно трогательно, по-детски – пестрые полосы, маленькие, аккуратные ступни… Ладони и ступни у неё были очень маленькими и аккуратными – наследие аристократической родни…

Она свернулась клубочком на его старом диване, поджав под себя ноги - гольфы сегодня были малиново-сиреневыми – читала какой-то журнал и чистила апельсины, складывая кожуру на соседнюю страницу. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла голову и улыбнулась.

-Перебирайся ко мне, - сказала она, похлопав по свободному пространству рядом. –Или нет, лучше я к тебе.

Тонкс в одно мгновение оказалась у него на коленях. Засмеявшись, Ремус поцеловал её в висок:

-Устала сегодня?

-Да как сказать…

Крепко обняв его за шею, она прижалась лбом к его плечу, и вздохнула. Какой-то время они молчали, прислушиваясь к близости своих душ.

-Ты меня любишь? – спросила Тонкс, не отрываясь от его плеча. –Я тебя уже достала эти вопросом…

-Ну что ты… -Ремус обнял ей крепче. –Я тебя не просто люблю. Я живу ради тебя.

-Я тоже… - еле слышно отозвалась она.

Эти слова, простые и привычные, любящие друг друга люди произносят каждый день. Но, будучи простыми и привычными, они хранят в себе смысл, глубину которого посторонним не постичь.
Однако, любящие друг друга люди понимают её. Понимают, но ни о чем больше не говорят вслух.

Все и так понятно…