«Итак, господа, поздравляю вас с успешной сдачей экзаменов!» - торжественно воскликнул Сириус, вынимая неизвестно откуда бутылку сливочного пива. Мародёры в полном составе сидели под любимой берёзой у озера. Солнце светило совсем по-летнему, лужайка пестрела цветами. Цветы все были невероятных размеров и отличались необыкновенным разнообразием: тюльпаны соседствовали с ромашками, одуванчики (которым давно уже следовало бы отцвести) дружески клонили головки к важным нарциссам, но больше всего было колокольчиков, странных, разноцветных и очень крупных колокольчиков, которые от малейшего дуновения ветра звенели совсем как настоящие. Джеймс направил на один из таких колокольчиков волшебную палочку и цветок, дребезжа от напряжения, стал медленно превращаться в бокал из нежно-голубого венецианского стекла. Джеймс взял бокал за причудливо изогнутую зелёную ножку, и в него с бульканьем и шипением полилось сливочное пиво из бутылки Сириуса. Сам Бродяга сотворил себе из белой лилии целый кубок, по сравнению с которым бокалы Джеймса и Ремуса (Люпинский был ярко-алый, сотворённый из красного тюльпана) казались крохотными стаканчиками.
Петтигрю, весь красный и взъерошенный, с выступившими на лбу капельками пота, отчаянно пытался трансформировать розовый колокольчик в мало-мальски пригодную для питья посуду. Колокольчик, не понимая, за что над ним так издеваются, возмущённо гремел, словно церковный колокол в благовест, и проходящие мимо ученики удивлённо оглядывались в поисках предмета, издающего такой звон. Кончилось тем, что цветок, издав прощальный звенящий звук, вдруг в одну секунду завял и рассыпался на множество (заметьте, всё-таки стеклянных) осколков.
- Ты переутомился, Питер! – заметил Ремус.
- Да уж, надо бы ему помочь, - подхватил Сириус.
- Иначе Бродяга со своей кастрюлей выпьет всё в одиночку, - добавил Джеймс.
Его взгляд упал на мак, похожий на маленький костёр, разгоревшийся на поляне. В глазах Поттера блеснул хитрый огонёк. Осторожно, чтобы не растерять сонных маковых росинок, он превратил цветок в непрозрачный чёрно-красный бокал, почему-то навевающий мысли о ядах и наркотических веществах. Сириус приподнял брови и с усмешкой посмотрел на лучшего друга, чувствуя, что тот что-то задумал. Ремус хотел что-то сказать, но, увидев предостерегающий жест Сохатого, обречённо махнул рукой.
«За Хогвартс!» - весело крикнул Сириус, поднимая свой кубок высоко над головой. Бокалы сверкнули на солнце, и в них отразилась весна во всей её прелести: озеро, небо с белоснежными облаками, цветы на поляне…и Петтигрю, зевающий так, как будто он не спал целую неделю.
- Я и не думал, что на него так сильно подействует!» - шепнул Джеймс, осторожно вынимая из руки Хвоста бокал и укладывая его, мирно посапывающего, на траву.
- Да… - задумчиво произнёс Сириус, - хорошо, что он хоть не храпит…в отличие от некоторых.
- Ты на кого намекаешь?! – возмутился Джеймс.
Люпин улёгся на траву и наблюдал за гоняющимися друг за другом друзьями через стёкла разноцветных бокалов. Мир, окрашивающийся то в красный, то в голубой цвет, казался ему каким-то фантастическим параллельным миром, который можно было увидеть только сквозь эти разноцветные стёклышки. Уставший от беготни Джеймс плюхнулся рядом с ним.
- Пятый курс закончили, - заметил он, - Что ты будешь делать после школы, а, Лунатик?
- Зачем ты спрашиваешь? – ответил Ремус, - Мы с тобой, кажется, собирались заниматься одним и тем же.
- Да я не об этом. Что ты будешь делать…вообще? Ты собираешься жениться?
С этими словами Джеймс намотал себе на безымянный палец стебелёк с нераспустившимся красным бутоном. Ремус хотел ответить, когда рядом с ними уселся Сириус и без особых усилий превратил цветок на пальце у Джеймса в настоящее кольцо с красным рубином.
- Жениться, похоже, собрался не я, а ты, - с улыбкой заметил Ремус, - Выглядит совсем как обручальное.
- Ну уж нет! – воскликнул Джеймс, поднимаясь на ноги и снимая кольцо с руки, - Лет в сорок, может быть. Я ещё не нагулялся!
Он кинул колечко в траву и пошёл расталкивать всё ещё спящего Питера…
Лили Эванс торопилась. Было уже поздно, и она должна была находиться если не в кровати, то, во всяком случае, в общей гостиной Гриффиндора. Вдруг что-то блеснуло в траве, и Лили подняла с земли золотое колечко с рубином. Колечко удалось надеть только на безымянный палец. Девушка подняла руку к солнцу. Колечко попеременно становилось то золотым, в лучах заходящего солнца, то зелёным, под цвет глаз Лили. Рубин пылал, словно маленький уголёк, и казалось, что об него можно обжечься…
Так однажды двух юных волшебников обручил нераспустившийся бутон, закат и майский день.