***

В окна спальни Элизабет заглядывает луна, превращая в серебро все, до чего дотрагивается лучами. Элизабет выскальзывает из-под тяжелого одеяла и тянется навстречу лунному свету. Шевелит пальцами, настороженно глядя, как под кожей двигаются кости. Она все та же Элизабет. Проклятье не коснулось ее, но о нем напоминает шрам, перечеркивающий ладонь. Шрам, черной линией выделяющийся на белой коже руки, которой она пытается зачерпнуть лунный свет.

Однако Элизабет чувствует, что что-то в ней навсегда изменилось. Ей нестерпимо хочется ощутить у себя на шее дарящую спокойствие тяжесть пиратской монеты. Хочется стереть из памяти воспоминания о другой тяжести – тяжести ножа, зажатого у нее в руке. Если бы Барбосса был живым человеком, из его раны хлынула бы красная, как вельвет подаренного им платья, кровь. Но она бы все равно не пожалела об этом ударе, нет.

Ради Уилла, убеждает она себя, опять устраиваясь под одеялом. Она вызывает в памяти воспоминания о руке Уилла, держащей ее руку, и зажмуривается, прогоняя мысли о том, как бы он выглядел при свете луны. Но он все равно стоит у нее перед глазами. Он улыбается и протягивает ей яблоко.

***

Уиллу никогда не спится в такую лунную ночь. Он лежит и думает об Элизабет и о том, какими долгими покажутся следующие несколько месяцев. Ему нестерпимо хочется, чтобы она сейчас была рядом, хочется зарыться лицом в ее волосы. Хочется уснуть, обняв ее, на кровати, где родятся их дети.

Будь Элизабет рядом, он бы сумел избавиться от назойливых мыслей об отце и разговоре с Джеком. Пират, звучит в голове голос Джека. Друг пирата. Человек, любивший море больше своих жены и сына. Уилл распахивает ставни и всматривается во тьму за окном, пытаясь разглядеть океан.

Но увидеть океан отсюда невозможно. За окном – только знакомая улица, высеребренная лунным светом. Сегодня здесь царит тишина, не слышно оружейных выстрелов, вырывающих мирных людей из страны снов. Решительным движением захлопнув ставни, Уилл отворачивается от окна. Он не может вообразить, что его отец так отчаянно искал в море. Ведь все, о чем мечтает Уилл, у его отца уже и так было.

***

Джек готов пообещать Анне-Марии что угодно, лишь бы она осталась: собственный корабль (в сто крат лучше «Жемчужины»), безбедную жизнь и несметное богатство, ждущее их в конце путешествия, в которое они отправятся сразу же, как только он найдет способ разобраться с одной досадной неприятностью, такой незначительной, что он даже не хочет утомлять ее подробностями...

Здесь она обычно прекращает слушать и начинает играть с ножом. Сегодня она просто устало смотрит на него и, отворачиваясь, устремляет взгляд к горизонту. Джек обходит ее, встает прямо перед ней и пытается заглянуть в глаза. Но она лишь отмахивается от него.

«Я уже все решила», - говорит она, неотрывно глядя на блестящую лунную дорожку, и ему кажется, что сейчас она уходит по этой дорожке. Уходит – от него и от «Жемчужины». И он набирает в легкие воздух, чтобы еще раз пообещать ей, что на этот раз все будет по-другому.

***

Джеку снится Тиа Далма, склоняющаяся к нему, поднося к его губам кружку с каким-то отваром, и неизвестными ему травами обкуривающая его волосы. Она никогда не объясняет своих действий, лишь скользит по хижине – тихо, как тень. Ее собственная тень извивается и танцует на стене, грациозная, как змея, с которой она иногда играет, оборачивая ею свои плечи. Когда она вдруг садится на него сверху и распахивает рубашку у него на груди, Джек затрудняется определить, влечение это или часть ритуала, и есть ли вообще между ними разница. Кровь барабанной дробью стучит в его жилах.

Когда он просыпается, то пытается убедить себя, что он просто слишком долго не чувствовал женской ласки. Но в голове вертится какая-то мысль. Он должен вспомнить что-то. Стук сердца.

Он закрывает глаза, вспоминая руки Далмы, скручивающие в дреды его волосы, и ее голос, рассказывающий ему старые легенды. Давным-давно жил' чел'овек и бил' он без ума от моря.

Его глаза распахиваются. У дьявола есть сердце, а сердце он отыскать может. Он может отыскать что угодно. Нужно только захотеть. Тиа Далма научила его этому, а на прощание подарила компас. Компас спасет его от Дейви Джоунса и его отвратительных недорыб. Джек уже чувствует себя практически в безопасности.

Но он не может понять, почему тело охватывает дрожь при воспоминании о пальцах Далмы, зарывающихся в его волосы. Чел'овек бил' без ума от моря – как ти.

***

Уиллу снится отец. Они плывут на лодке по озеру, укутанному туманом. Отец вкладывает ему в руки вырезанный из дерева кораблик. Дерево сырое и холодное. «У меня нет другого подарка», - говорит он. Уилл не хочет принимать его, но и отдать обратно уже не может.

«Я отдам его Элизабет, - отвечает он. - Она любит пускать кораблики».

Отец смеется, и сейчас он очень похож на Джека. «Найди себе девушку».

«Девушка ждет меня дома», - возражает Уилл, но они все дальше и дальше отплывают от земли, и он не знает пути назад. Хочет выпрыгнуть из лодки, но боится, что темные воды сомкнутся над его головой и уже никогда не отпустят.

***

Элизабет снится Джек. Он вальяжно сидит на ее кровати, лунный свет танцует на бусинах, вплетенных в его волосы. Он улыбается.

«Тебе нельзя здесь находиться», - вскидывается она.

«Это всего лишь сон, цыпа, - поясняется он. - Вижу, ты потеряла свое сокровище».

Элизабет по привычке подносит руку к груди, но пальцы хватают лишь воздух. «Оно принадлежало не мне».

«А кому же тогда?» - спрашивает он все с той же улыбкой. И Элизабет не может понять, дразнит он ее или жалеет.

Она смотрит на свою ладонь, на перечеркивающий ее алый шрам. «Я отдала его», - произносит она.

«Ничего ты не отдавала», - замечает Джек. Он жестом факира шевелит кистью, и между его пальцами появляется золотая монета. «Она твоя, если хочешь».

«Не моя», - отвечает она, борясь с желанием протянуть к нему руку.

***

Джек выходит из каюты и щурится на утреннее солнце. Сбившаяся в кучку команда встречает его встревоженными взглядами. Он поднимается на ют и невозмутимо обводит всех взглядом. «Какую же гадость принесло нам новое утро?»

«Анна-Мария уплыла, - помявшись, подает голос Гиббс. - Сказала... в общем, она была несколько не в себе».

«Жаль, - роняет Джек. - Пропустит все веселье». Он ухмыляется краем рта. «У меня есть план, смекаете?»

«Ну... конечно есть, кэп», - подтверждает Гиббс. Он сомневается, но все же спрашивает: «План касаемо чего?»

«Сокровища, друг мой», - произносит Джек и любовно поглаживает штурвал своей «Жемчужины». Солнце ярко сверкает на гребнях волн, превращая их в блестящую дорогу, по которой они смогут уплыть, куда только захотят. Джек крепче сжимает штурвал. Без боя он не сдастся.

***

Элизабет встречает Уилла на стене форта, по которой они прогуливаются и смотрят на разбивающиеся о камни волны далеко внизу. Отражающееся на поверхности воды солнце похоже на расплавленное золото.

«Отсюда ты упала?» - спрашивает Уилл с сочувственной улыбкой.

«Отсюда», - указывает Элизабет на точное место. При взгляде вниз начинает кружиться голова. Элизабет кажется, что она летит вниз и вот-вот ударится о воду, хотя тогда она была в полуобморочном состоянии и почти ничего не почувствовала.

Уилл дотрагивается до ее руки успокаивающим жестом. «Я тебя держу».

«Я знаю», - поворачиваясь к нему, говорит она и берет его под руку. Она крепко держится за него, но вовсе не потому, что боится упасть с утеса во второй раз.

***

fin