Главная страница"Голод" [Логан, Виктор, pg-13] - Мультифандомный форумРегистрацияВход
Приветствую Вас Гость RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: MugShot  
Мультифандомный форум » Фанфикшен » Фанфикшен по фильмам и книгам » "Голод" [Логан, Виктор, pg-13] (X-men | Люди Икс)
"Голод" [Логан, Виктор, pg-13]
ДоджессДата: Суббота, 06.06.2009, 18:36 | Сообщение # 1
Мастер цитат
Группа: Проверенные
Сообщений: 430
Статус: Offline
Название: Голод
Автор: Доджесс
Фэндом: Люди Х
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Логан, Виктор Крид
Спойлеры: Люди Икс. Начало. Росомаха
Дисклеймер: отказываюсь от прав
Саммари: зарисовка золотого детства
От автора: фиги писать - не работать. Получите.

- Ты теперь что - будешь заказывать пиццу с кишками?
(с)Daria

Когда Виктору было тринадцать, а мне десять, я впервые услышал его мурлыканье. Это было через год после того, как мы сбежали из дома. К тому времени, мы уже месяц голодали, - точнее, это Виктор считал, что мы голодаем. На самом деле, мы просто перебивались хлебом, фасолью, иногда кашей.

Но Виктор хотел мяса. Он всегда хотел мяса. И он увел меня прочь из города, где можно было получить гребанную фасоль, кров и работу у добрых людей, как уводил уже не раз. Виктор искал медведя.

- Тебе тринадцать! Тебе не убить медведя! – доказывал я, когда мы шли по дороге. Я каждую минуту оборачивался и смотрел на крыши домов, пока они не исчезли из виду. Мне было жаль покидать это место.

- Я знаю.

Виктор искал медведя так, словно тот был его личным врагом.

- Кругом зима. Если нам встретится бодрствующий медведь, он будет очень злой, - пальцем я тыкал Виктора в бок.

- Я тоже очень злой, я хочу жрать, - огрызнулся Виктор, и это была правда. Виктор никогда не обижал меня. Всегда держал себя в руках. Но еще позавчера он напал на мужика, который слишком быстро ехал в своей колымаге и обрызгал его грязью. Это выглядело глупо, но ужасно – мальчишка, сбивающий взрослого человека с ног с оглушительным звериным рыком. Виктор сделал это от отчаяния, до которого голод доводит рано или поздно любое живое существо.

Виктор был голоден. Он не мог насытиться фасолью, сколько бы ее ни было. Я согласен. Только я бы сказал, что стоит потерпеть до весны, потому что охотиться зимой на крупных взрослых хищников слишком опасно для ребенка, даже если у него клыки и когти. Голод Виктора мне было не понять. Я мог перебиваться даже шишечками.

Мы шли несколько минут в молчании. Вдруг Виктор остановился.

- Но кто вообще сказал, что он должен быть бодрствующим?

Я поднял на него глаза, и увидел, как он выпускает клыки и улыбается мне.

- Но так нечестно, - сказал я, хотя, на самом деле, это было разумно и давало нам хоть какой-то шанс. Просто мне хотелось в город, обратно.

- Нет, это честно, - возразил Виктор. – Я тоже сплю.

Мне хотелось сказать, что он мнительный мудила, но Виктор считал, что рискует всякий раз, когда ложится спать.

Мы вошли в лес и первые метров двести шли в молчании. Затем мы остановились.

- Давай найдем его нору, - сказал Виктор. – Потом ты залезешь на дерево, а я спущусь вниз.

Я был ребенком, и мне было обидно.

- Почему я должен сидеть на дереве?

- Потому что я так сказал, я старший.

Я всегда сидел на дереве.

- Джимми?

- Я хочу помогать.

Виктор взял меня за плечи и хорошенько тряхнул.

- Ты можешь прыгнуть на него с дерева, - сказал он, заглядывая мне в глаза.

Пока мы ходили и искали медвежью берлогу, я с ужасом ждал, когда Виктор произнесет эту фразу. Я откуда-то знал, что она должна прозвучать. Фраза: «Джимми, если со мной что-нибудь случится, ты должен…», а что дальше, я не знал, как не знал, что мне делать без Виктора на этом свете.

- Смотри, - я схватил его за руку. – Зайцы.

Зайцы.

- Зайцы? – наморщился Виктор. – За кого ты меня принимаешь?

- А чем плохи зайцы? – не понимал я. – Смотри, их много! Мы можем убить их всех!

- Думаешь, убийство десятка зайцев может заменить убийство медведя?

- Но дело не в убийстве – дело в жратве!

Виктор ничего мне не ответил. Я и не смотрел в его лицо – я смотрел на зайцев. Я дернул его за край куртки, и мы спрятались в кустах.

Зайцы топтались на поляне и ковырялись в снегу. Их действия казались лишенными всякого смысла, а сами они - беззащитными и бесполезными.

Минут через пять Виктор с отвращением сплюнул.

Я закрыл глаза.

- Ну, пожалуйста, - попросил я. – Давай наловим зайцев.

Виктор зашипел и отвернулся. Это было практически безнадежно.

- Давай наловим крыс, - проговорил Виктор, обращаясь к сосновому стволу, а не ко мне. - А еще лучше полёвок.

- Ты же хочешь мяса? – недоумевал я. – Крысы противные, полевки жесткие, но зайцы, зайцы очень вкусные! Чем тебе не нравятся зайцы?

- Тем, что они зайцы! - рявкнул Виктор. Лучше выразить свою мысль он не мог. Виктору давно следовало попросить меня научить его читать и писать, чтобы лучше выражать свои мысли, но вместо этого он всякий раз просил меня гасить свет.

- Гаси свет.

- Но я думал почитать книжку…

- Никаких проблем - просто выброси эту мысль из головы.

- Ладно. Спасибо.

- Обращайся.

Есть, сэр.

- Забудь о медведе, ладно? – громким шепотом сказал я.

Я хотел сказать: «Он сильнее тебя», но не стал. Я был ребенком. Я плохо понимал Виктора, но точно знал, что Виктор умрет, доказывая, что он сильнее всех.

Виктор обхватил колени и сцепил руки в замок.

- Боишься за меня? – спросил он, глядя на меня исподлобья.

Конечно, я боялся. Я боялся уходить из города, прыгать на медведя, остаться одному. Я боялся даже собственных когтей, боялся выпускать их наружу. Даже в песке ими ковырять боялся. Мне часто снилось, как я убиваю того человека, который якобы произвел нас с Виктором на этот свет. У меня не такие когти, как у Виктора – мои тупые. Виктор предлагал заточить их ножиком, но это больно. Видно, им положено быть тупыми. И когда я убил нашего папашу – наверно, это было как ложкой. Я подслушал в порту, еще летом. Кого-то убили ложкой. Рассказчик заикался от ужаса, говоря об этом, хотя, может, это мое детское воображение?

Как бы там ни было, Виктор не боялся медведя. Наверное. Не знаю. Даже теперь я не всегда могу заглянуть в его душу.

В тот день я поклялся ему, что, когда я буду таким, как он сейчас, а ему будет шестнадцать, мы убьем медведя. Вместе.

- Зайцы? – презрительно уточнил Виктор, словно давая мне последний шанс передумать.

- Отлично! – радостно воскликнул я. – Давай свернем шеи им всем!

Я даже захлопал в ладоши, хотя мне было жалко зайцев, они были милые. И я бы с радостью жрал фасоль до конца своих дней. Я такое дерьмо. Но мой выбор был мне очевиден: или я, сворачивающий шею зайцу, или медведь, сворачивающий шею моему брату.

- Да ты просто зверюга! – смеялся Виктор.

- Прикончим их всех! – бесновался я, пытаясь выдать свой страх от воображаемой картины мертвого Виктора за кровожадность. – Я хочу мяса! Оторвем им всем бошки!

Я явно перебарщивал. Я боялся, он передумает.

- Эй, Джимми, - Виктор положил руку мне за плечо и стиснул его. – Вдохни и выдохни - в таком настроении даже мышь не поймаешь.

Виктор встряхнул меня, как обычно. Он смотрел мне в глаза. Всегда, когда он так делал, я вдруг понимал, что тот мужик, Крид-старший, вряд ли наш общий отец. Мы совсем не похожи – я копия Логана. А у Виктора зеленые глаза. Русые волосы. Другое лицо. Мы никакие не братья, это очевидно.

- Не распугивай наших зайцев, ладно? – тихо сказал Виктор. Он приложил палец к губами и улыбнулся. Я услышал этот тихий неприятный звук, с которым удлинялись и заострялись его когти.

Виктор убил всех. Всех зайцев, за исключением одного, которого я догнал и долго душил – так долго, что чуть не расплакался от жалости. Пока я тащил его обратно к месту бойни, которую Виктор учинил зайцам, к маленькой заснеженой полянке, забрызганной кровью, я думал о том, что это против природы, когда хищник, вроде Виктора, охотится вместе с существом, вроде меня, и при этом я – не жертва.

Потом, вечером, мы легли спать в небольшой пещере, возле огня, и тогда я впервые услышал этот звук. Это тихое счастливое ворчание.

- Это что?!

Я сел.

- М?

- Это что - мурлыканье?!

- А что?

Я снова лег, заложил руки за голову и уставился в неровный треснутый свод пещеры. Прошло нескольку минут.

- А ты не мог бы…, - начал я. – Никогда так больше не делать?

Виктор фыркнул.

- Нет, - просто ответил он. – Такова моя природа.

Я уснул только под утро, когда огонь погас, и стало совсем холодно. Я думал о том, что, когда мне будет тринадцать, и мы с Виктором убьем медведя, я тоже узнаю, в чем моя природа.

- Скоро ты начнешь быстро расти, Джимми, - часто говорил Виктор, накидываясь на еду, особенно если это было мясо. – Ты будешь все время хотеть есть.

Я думал о временах, когда я стану старше. Когда я буду голоден.

the end.


То же самое один паршивец сказал и о моих книгах, - а, да ну его в задницу! (с)
Ф. Рабле, "Гаргантюа и Пантагрюэль"
 
ДоджессДата: Понедельник, 08.06.2009, 15:32 | Сообщение # 2
Мастер цитат
Группа: Проверенные
Сообщений: 430
Статус: Offline
[2]
Вспоминая эпизоды нашего грустного детства, я иногда задаю себе вопрос: боялся ли Виктор так же, как боялся я? И отвечаю: конечно, он боялся, он не мог не бояться. Он был одиноким ребенком, на котором, вдобавок, висел плохо приспособленный к жизни младший брат. Конечно, он боялся.

Но все это слабое утешение. На самом деле, я лишь однажды видел страх в глазах Виктора – когда южане во время атаки приняли меня на картечь. Это было три месяца назад, на утро после того, как мне стукнуло двадцать шесть.

- Эй.

Я легонько пнул его сапогом, и он зашевелился.

- Ты сыт? Спокоен? Доволен жизнью?

- Хочешь дернуть меня за усы?

Я стоял над ним, завязывая свои пожитки в грязные тряпки с тугими узлами.

- Твои белки почти выкипели.

Виктор не ответил.

- Вставай, ты последний в этом лагере, кто до сих пор дрыхнет.

Виктор мог дрыхнуть сутками, если ему нечем было заняться. Пошла третья неделя, как мы разбили лагерь, и делать было не хер не только ему. Казалось, войны нет. Казалось, вообще ничего нет – полный штиль. Никаких приказов, никаких вылазок, никаких драк, словно весь наш полк выехал на пикник без бухла.

Виктор спал с девяти вечера до четырех утра. С четырех до шести он уходил в лес, ловил какую-нибудь мелкую дичь, вроде белок или зайцев, приходил в лагерь, разводил огонь, ставил котел, клал туда дичь и ложился спать. Потом он мог проснуться и поесть, а мог проспать до двух часов дня. Потом он все-таки вставал, несколько часов носился по лагерю, раздавая всем подряд сержантские пинки, ходил на охоту, ел, рассказывал смешную историю, над которой смеялись из страха перед рассказчиком, и ложился спать. Потом вставал, ел и снова ложился.

Виктору было смертельно скучно. Нам всем было скучно, но Виктор зверел от скуки. Однажды так уже было – в тот раз Виктор сломался через месяц, и я не смог его остановить. Поэтому не проходило дня, чтобы я не прикидывал, как поступлю на этот раз. До заветного часа оставалось полторы недели – по приступам его ярости можно было сверять часы.

Я пытался его развеселить, водил на медведя, но медведь был развлечением только в детстве. Виктор оторвал медведю голову, мы развели костер, приготовили себе по куску мяса.

Наевшись, Виктор погасил огонь и пошел прочь.

- Эй!

Он обернулся.

- Ничего не забыл? – спросил я, указывая на почти не тронутую медвежью тушу.

Виктор сощурился, вытирая руки о свою форму.

- Не понял.

- Ты что, бросишь здесь все это мясо?

Виктор пожал плечами и поудобнее перехватил винтовку со штыком. Никому ненужный дерьмовый хлам. Так считал Виктор. Он ненавидел стрелять, потому что, сколько бы ни тренировался, ни во что не мог попасть, даже в амбарную дверь. Он бы слону в задницу не попал.

- Главное в стрельбе – нервная организация, - философски заметил один из наших офицеров, который теперь мертв. Виктор его не убивал.

Но ты обязан таскать свое оружие с собой, даже если оно тебе не нужно. Твое имя и его инвентарный номер неразрывно связаны с того самого момента, как ты записался в ряды армии Северных Штатов. И даже когда ты встаешь на четвереньки, бросаешься, рыча, в окоп и наотмашь бьешь врага когтистой лапой, твое нелепое оружие должно быть при тебе. Таковы правила.

- А что ты предлагаешь? – спросил Виктор.

Я ответил:

- Надо отнести это в лагерь, это же черт знает сколько фунтов мяса.

Несколько секунд Виктор смотрел на меня с недоверием, словно смысл сказанных мной слов от него ускользал. Затем он запрокинул голову и засмеялся.

- Предлагаешь мне сейчас взвалить на себя эту тушу и тащить до…, - он оборвал сам себя и громко фыркнул.

- Мы можем накормить половину лагеря, - резонно заметил я.

- У них есть бобы, полно бобов! – Виктор развел руками.

Я с тоской глядел на медвежью тушу.

- Не переживай за него, - сказал Виктор. – Какие-нибудь…шакалы его доедят.

- Здесь не водятся шакалы.

Виктор снисходительно улыбнулся.

- Шакалы водятся везде.

Я хотел сказать, что нам стоит взять хотя бы пару кусков, для себя, на ужин, но Виктор ответил бы на это, что-нибудь вроде: «Не мелочись, Джимми. Когда мы захотим есть, мы убьем другого».

Когда мы шли обратно, я здорово злился на себя, потому что не проявил должной настойчивости. Нужно было взять тушу и тащить самому. Ведь это было мое решение.

- Застегнись, - буркнул я ему в спину.

Он обернулся.

- Что?

- Застегнись, мать твою! - я ткнул его пальцем в грудь и пошел вперед.

Я знаю, как это бывает. Виктор приходит в лагерь не застегнутым и расхристанным, это нравится бабам, но не нравится офицерам, ему делают замечание, его критикуют, а Виктор ненавидит замечания и критику. Учитывая, что до ближайшего припадка ярости всего полторы недели, дело может обернуться плохо.

- Ладно, - Виктор пожимает плечами и послушно застегивается, недоумевая, почему я злюсь. Я злюсь на себя. В половине случаев, я плюю на свое мнение, и мы делаем так, как скажет Виктор. Но я не могу обсудить это с ним, ведь он скажет, что это справедливо. Мы же братья. В половине случаев мы действуем, как скажет он, в половине – как я считаю нужным.

Такая у Виктора справедливость.

Хотя мое мнение – лучше бы мы всегда поступали правильно, и неважно, кто это придумал.

Я шел к лагерю, продираясь сквозь кусты, хотя Виктор сказал, можно пройти по тропинке. Здесь, рядом.

- Заткнись, - огрызнулся я.

Я шел, в надежде, что в лагере нас ждут новости. Я надеялся на розовощекого солдата, и на фразу: «Война продолжается, сержант Крид, сэр!», и на какого-нибудь офицера, вроде Хьюстона, который по габаритам, бакенбардам и злости такой же, как мы с Виктором, взятые вместе.

- Выступаем немедленно!

Было бы отлично.

До или после сражения мы пройдем по населенным пунктам. Там будут женщины. Правда, женщины, которые нравятся мне, кажутся Виктору блеклыми и невыразительными, как моль, но мы говорили об этом лишь однажды. Почти десять лет назад. Точнее, мы подрались. Виктор больше не дразнит меня на эту тему, но я все равно вижу только недоумение и легкую брезгливость в его лице при виде моих девушек.

Словно ему на ужин предложили дохлую рыбу, пучок зелени и стакан воды, подкрашенной винцом.

А, да ну его в задницу.

the end.


То же самое один паршивец сказал и о моих книгах, - а, да ну его в задницу! (с)
Ф. Рабле, "Гаргантюа и Пантагрюэль"
 
cutepoison47Дата: Четверг, 11.06.2009, 05:39 | Сообщение # 3
Коллекционер фантиков
Группа: Параноики
Сообщений: 84
Статус: Offline
Доджесс, мне показалось, что небольшая несостыковка в тайм-лайне в 1-ой части, но в целом - очешуенно! спасибо за это)

Sometimes we need to be cruel to be kind. © Sonata Arctica 'Shamandalie'
 
ДоджессДата: Четверг, 11.06.2009, 13:34 | Сообщение # 4
Мастер цитат
Группа: Проверенные
Сообщений: 430
Статус: Offline
cutepoison47, пасиб)))) да что там тайм-лайн первой части, - мне очень хотелось, чтобы во второй части Логану было лет восемнадцать, ну никак не получалось 18-тилетнего Логана к войне между севером и йугом пришить happy я уж думала забить на исторические реалии и пошло все нах. ну потом думаю ладно, хрен с ним. пусть будет))

То же самое один паршивец сказал и о моих книгах, - а, да ну его в задницу! (с)
Ф. Рабле, "Гаргантюа и Пантагрюэль"
 
Мультифандомный форум » Фанфикшен » Фанфикшен по фильмам и книгам » "Голод" [Логан, Виктор, pg-13] (X-men | Люди Икс)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2006
Бесплатный хостинг uCoz