Мама всегда говорила: «Фернандо, тот, кто водится со странными, сам когда-нибудь головой тронется». И Сукре никогда ее не расстраивал, потому что знал, что тот, кто расстраивает мать, попадет в ад. Этого он никогда бы не допустил: позволить дьяволу мучить его именем матери – сама жуткая пытка, которую он мог придумать.

Выбирать себе друзей было легко. Всегда легко. Странных среди них не было. Все нормальные парни, латиносы, в голове у которых только женщины, деньги и поиск неприятностей.

Даже в Фокс Ривер было легко. Вообще-то даже легче, чем на свободе. Здесь все было поделено до него. Негры на баскетбольной площадке, латиносы – на поле, белые – качаются. Держись своих, и маме не придется за тебя расстраиваться. Если, конечно, не считать того, что Сукре в тюрьме, что само по себе расстройство. Но Фернандо слал ей слезные письма, в которых раскаивался до глубины души. Поначалу она не отвечала, но потом начала писать в ответ, рассказывая сколько свечек поставила и сколько раздала милостыни за то, чтобы он выбрался из тюрьмы живым.

Просто было до тех пор, пока у Сукре не появился новый сокамерник.

Вообще, Фернандо не ждал от новичка ничего необычного. С такими голубыми глазами и симпатичной мордашкой он должен был попасть в камеру Ти-Бэга в первые же дни. И вскоре бы Сукре перестал с ним общаться, чтобы не расстроить потом мамочку на том свете. Она загрустит, если их семья не воссоединится в раю только потому, что ее непутёвый сыночек водился со странными.

За пару лет в Фокс Ривер Сукре уже выучил, как всё это происходит. С салагой все решилось бы за пару дней. И не таких обламывали.

– Я тут ищу кое-кого, – вдруг сказал новичок, обращаясь к Сукре, потому что больше он никого здесь не знал. – Парня по имени Линкольн Барроуз. Знаешь его?

Сукре ухмыльнулся:

– Ага, он таких, как ты на завтрак ест, снежок.

– Где я могу его найти?

– Парень убил брата вице-президента, и через месяц его посадят на электрический стул. Рыбы опаснее в нашей речке нет. Ему нечего терять. Что они могут сделать? Убить его дважды? И все-таки, зачем тебе так приспичило встретиться с Барроузом?

– Потому что он – мой брат.

В тот момент Сукре даже не мог ничего ответить. Майкл переместился в разряд странных, даже избежав камеры Ти-Бэга. И Фернандо продолжал с ним разговаривать, хотя и вспоминал маму и Бога после каждой выходки Майкла с отвинченным болтом из скамейки, с открученным унитазом, с выбитыми блоками во время бунта, с просверленной стеной между рогами дьявола.

Просто через какое-то время Майкл стал слишком странным в понимании мамочки. Одновременно оказаться братом Барроуза, не стать «кармашком» Ти-Бэга, попасть в злейшие друзья к Абруцци, уговорить Вестморленда признаться, что он Б.Б.Купер, построить Тадж-Махал для начальника тюрьмы – для всего этого надо быть полным психом.

Психом, который сумел сбежать.

Может, когда вокруг столько странных, мама, больше странности или меньше – уже не имеет значения? Или, может, есть какая-то высшая степень странности, о которой не знала мама и через которую можно попасть в нормальную жизнь?