Восемь с половиной шагов. От одной стенки до противоположной. Восемь с половиной шагов. Даже девяти нет. Вот почему мне здесь так тесно.

Иногда мне кажется, что стены обрушиваются на меня. Что потолок валится. Что стены придвигаются друг к другу, и помещение сжимается, становится еще меньше. Не камера, а каменный склеп.

Тогда я вскакиваю на ноги и мерю шагами помещение, чтобы убедиться, что оно не сузилось. Восемь с половиной. Не больше и не меньше. Не восемь и не девять, а ровно восемь с половиной. Каждый раз.

Потом я вновь ложусь на спину и смотрю в потолок. Он на месте. Пока еще.

Темно и сыро. В матраце гниет солома. Она отвратительно воняла, но в какой-то момент запах исчез. Да и сквозняки перестали беспокоить. Хоть я и слышу, как воет ветер.

Он задувает во все щели в каменной кладке. Особенно сильно с одной стороны. Пришлось даже матрац перетащить в другой угол.

Но все равно холодно.

Чтобы согреться, можно встать и пройти восемь с половиной шагов. Несколько раз, считая вслух. Но если считать слишком громко, то приходят Они… Не всегда, но бывает.

А еще Они приходят даже тогда, когда ты ведешь себя тихо. Они приходят, и становится жутко. Ты затыкаешь уши, чтобы не слышать Их дыхания, но все равно его слышишь. Ты закрываешь глаза и сжимаешься в комок, но все равно чувствуешь Их близость. Каждой клеточкой своего тела, каждой каплей своей души. И сердце бешено бьется. Воздух становится таким ледяным, что больно вдохнуть. Ты чувствуешь сковывающий ужас. Тебя трясет от беззвучных рыданий, а в тебе остается лишь черная пустота. Нет ничего, кроме Них. Даже тебя нет, когда Они рядом. Но Они всегда уходят, забирая с собой частицу тебя. А тебя бьет озноб, и тишину нарушает лишь лихорадочный стук твоих зубов.

Я не думаю о Них. Никогда не думаю. Вместо этого я встаю и мерю камеру шагами. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Восемь с половиной.

А потом, ночью, появляется голос. Если я спал, то он разбудил меня. Он беспрерывно твердит:

- Меня зовут Сириус Блэк. Родился пятого ноября 1959 года в Лондоне, Великобритания. Меня зовут Сириус Блэк. Родился пятого ноября 1959 года в Лондоне, Великобритания. Меня зовут Сириус Блэк. Родился пятого ноября 1959 года в Лондоне, Великобритания. Меня зовут Сириус Блэк…

Голос исходит из стены. Меня он тревожит. Я начинаю шагать по камере, громко считая вслух шаги, стараясь перекричать голос:

- …шесть, семь, восемь, восемь с половиной... Один, два, три…

А стена мне вторит, повторяя свое. Мне становится страшно, и я что-то кричу. Голос внезапно замолкает. Я еще пару раз быстро просчитываю про себя восемь с половиной шагов и сажусь.

Стена никогда не разговаривала со мной. А теперь вдруг…

- Эй, ты там? – спрашивает стена.

Я киваю.

- Эй, ты там? – повторяет стена.

Отвечаю:

- Да.

- Слава Мерлину, я уж думал, у меня глюки, - смеется стена. – Как тебя зовут?

- Не знаю, - после продолжительного молчания говорю я.

- А давно ты здесь? – продолжает стена.

- Я… - я запнулся. Почему стена спрашивает, если она постоянно находилась тут вместе со мной? Да и вопрос какой-то бессмысленный…

- Я всегда был здесь, - наконец отвечаю я.

Стена молчит.

- А за что? – спрашивает она.

Этот вопрос ставит меня в тупик.

***

Он разбудил меня своим воплем в одну из первых ночей в Азкабане, которую я помню. Мне снился кошмар, так что пробуждение было очень кстати. Спросонья я не сразу сообразил, где нахожусь. Меня окружали тьма и холод, пахло плесенью и гнилью. Потом я вспомнил весь ужас, что обрушился на меня, и как-то сразу пришел в себя. Мне вспомнился тот жуткий звук, разбудивший меня. Он походил на человеческий крик.

- Эй, ты там? – вопросил я у темноты камеры. Мне никто не ответил. Я уж было решил, что сам закричал во сне, или что мне все это почудилось, но почему-то повторил свой вопрос.

На этот раз последовал тихий ответ.

- Да, - не слово, а один сплошной хрип. Не знаю, чему я так обрадовался. Наверное, тому, что на свете еще существовали люди, что было еще что-то кроме этих паршивых стен, дементоров и моих черных дум.

- Слава Мерлину, - воскликнул я со смехом, - я уж думал, у меня глюки.

Я подошел к той стене, откуда послышался голос, и прижался к холодному сырому камню.

- Как тебя зовут? – так знакомятся в младших классах, но, черт, какая сейчас разница?

Мой собеседник молчал. А когда, наконец, последовал ответ, он меня удивил.

- Не знаю.

- А давно ты здесь? – пораженно спросил я.

- Я… Я всегда был здесь.

Черт, да у него уже крыша едет… Я помолчал, обдумывая, что на это ответить, и задал самый естественный в этих условиях вопрос:

- А за что?

Мой сосед ничего не сказал, вместо этого начав считать.

Этот псих все время считал, и всегда до восьми с половиной. Он, похоже, ничем другим и не занимался, если не разговаривал со мной. Однако сам он никогда не начинал разговора. Кроме одного единственного раза, когда он вдруг заверещал:

- Сириус Блэк! Сириус Блэк!

В ту ночь я мучался бессонницей; было полнолуние, и я не мог заснуть.

- Что? – отозвался я, подходя к стене.

- Стены меня душат! Они приближаются! – послышался испуганный голос из-за стенки. – Прекрати это, Сириус Блэк! Перестань!

- Слушай, друг, я не могу пользоваться магией, - сочувственно пояснил я. – Это ж тюрьма, тут магия не работает, да и палочку у меня отняли…

Но сосед мой, казалось, не слушал меня, продолжая орать:

- Сириус Блэк, прекрати!

В ту же ночь он скончался. Я так и не узнал, как его звали, за что и как долго он был в Азкабане. Но уже после его смерти я понял, что означали эти его вечные восемь с половиной. Это оказалось до нелепости просто…