- Смею заметить, сэр, что ваша репутация начала подгнивать, - невозмутимо заметил Альфред, стоя навытяжку с подносом в руках, пока Брюс, щурясь от дневного света, пытался выпутаться из шелковых простыней.

- Какая еще на хрен репутация? – прокряхтел он, наугад нащупывая ногой пол.

- Она стала слишком уж безоблачной. Вчерашняя…. Эээ…

- Попойка, - подсказал Брюс, стаскивая с подноса кофе.

-… попойка стала первой за последние три месяца. Это преступно мало, мистер Уэйн, особенно если учесть, что вы выбрали для себя имидж «золотого ребенка».

- Называй вещи своими именами, Альфред, прошу по-братски, - Брюс завернулся в халат и, шатаясь, побрел в сторону выхода. – Это называется не «золотой ребенок», а «здоровое заржавшееся хуйло!», - крикнул он уже оттуда.

- Как вам будет угодно, - пробормотал дворецкий, выглядывая в окно. Там, на шезлонгах вокруг бассейна, дремали в живописных позах балерины московского балета. В самом же бассейне, на розовом надувном матрасе покачивалась прима Наташа, в непорочно-белых бикини и бокалом безалкогольного коктейля в руке. Через минуту на горизонте возник Брюс, и, с разбегу, прямо в халате, сверкнув на солнце алыми семейными трусами, сиганул в воду. Поднялся фонтан брызг, балерины заверещали, Наташа и коктейль сверзились с матраса.

На прикроватном столике рядом с Альфредом зазвонил телефон.

Дворецкий поднял трубку, борясь с искусом ответить: «Резиденция Зажравшегося Хуйла».

- Резиденция мистера Уэйна.

- Альфред, добрый день.

- О, комиссар Гордон! Приветствую вас.

- Да, кхм… Мистер Уэйн там… в состоянии разговаривать?

- По моим оценкам – вполне. Вас соединить?

- Пожалуйста.

Альфред двинулся с трубкой в руках к бассейну, не без удовольствия представляя себе лицо Гордона, вслушивающегося на другом конце города в ультразвуковые визги, издаваемые балеринами и демонический хохот Брюса.

- Мистер Уэйн, - позвал дворецкий, помахивая телефоном с безопасного расстояния. Брюс вынырнул, подтянулся на руках, проскользил животом по бортику бассейна и принял трубку из положения лежа.

- Брюс, - зашептал Гордон. – Ну как там, ничего?

В тихой панике комиссар пребывал с того памятного вечера, когда Харви Дент сверзился с крыши, а Брюс драматично объявил себя народным изгоем, а не народным героем. Тело прокурора тогда доставили в морг, а наутро обнаружили, что санитар валяется в углу со сломанной шеей, а экс-Белого рыцаря и след простыл. Народу это, естественно, не сообщили, вместо Харви схоронили урну с каминным пеплом. Но с тех пор Гордон, чуя неладное, всю душу Брюсу выел, требуя обнаружить следы Харви, живого али мертвого (предпочтительней, говорил Джим, второе, ибо не нравится мне все это). Брюс мрачно, но честно шерстил весь Готэм вдоль и поперек с регулярностью каждые две ночи, но безрезультатно.

- Джим, - отозвался Брюс как можно оптимистичнее, краем глаза наблюдая, как одна из балерунок помогает Наташе перешнуровать купальник. – Старик. Не парься: он, наверно, уже давно греется где-нибудь в Аргентине, пришив себе полморды от какого-нибудь манекена. Ну да, жалко мальчика-санитара, жалко вообще всех, но… - тут Наташа как бы случайно уронила топ, и мысль завершить не получилось.

- А меня тебе не жалко? – взвыл Гордон трагическим шепотом. – Нет его ни в какой Аргентине, это ясный хрен! Здесь он где-то, и что-то замышляет, ааааа…чёрт.

В ухо Брюсу полетели короткие гудки.

- Проблемы? – вежливо осведомился Альфред, принимая трубку обратно. Брюс только рукой махнул.

Не успел Альфред вернуться в дом, как телефон снова ожил – на этот раз звонили по внутренней линии. Оказалось – Фокс.

- Слушай, будь другом, принеси мне холодненького че-нить, - устало пробасил он. – С шести утра в этом подвале жопу просиживаю.

Дворецкий понимающе вздохнул.

***
- Чем занимаешься, каторжанин? – участливо спросил Альфред, появляясь в мастерской, вооруженный прохладительными напитками. Фокс мрачно посмотрел на него поверх каких-то проводов, торчащих из черной коробки.

- У массы Уэйна бортовой компьютер в бэтмобиле сломался, не разговаривает. Не здоровается с ним, не желает приятного дня, не прощается, - Люциус ткнул в коробку паяльником. Поднялся сноп искр.

- А бедному мальчику так хочется, чтобы и машина с ним разговаривала, - сочувственно вздохнул Альфред. – Ему не хватает тепла.

- Тепла у него дохрена. Ты видел сиськи этой балерины?

- Мм… видел. Кстати, о сиськах. Мне нужен твой совет, - Фокс вздернул брови, округлил глаза и отодвинулся подальше. – Да расслабься ты, я не об этом. То есть… Нам надо добавить пару штрихов в светский имидж Брюса Уэйна. А то уже несколько месяцев со стороны таблоидов никакого интереса и вообще.

- Слушайте! – возмущенно воскликнул Фокс, вздымая руки. – Я и так целыми днями мастерю Брюсу Уэйну цацки, за которые уже давно огреб бы Нобелевскую премию, а ты хочешь, чтобы я еще и его черным пиаром занялся?

- Ну не то что бы. Ты не кипятись, - примирительно сказал Альфред. – Я не концепции от тебя требую, а совета.

Фокс хмыкнул.

***

- А-а-аааааа! Альфреееееед!

Альфред отложил газету и прислушался. На лестнице оглушительно стучали каблуки. Через мгновение в зал влетела Наташа в вечернем платье и бросилась к дворецкому, голося с очаровательным акцентом:

- Альфред спаси он меня убьет убьет убьет аааааааааааааа!!!!!

- Натаааааш… - бормотал покачивающийся и шатающийся Брюс, карабкаясь по ступенькам вслед за ней. – Ты че, обиделась, Наташ?

- Он меня пугает, - всхлипнула Наташа. Правда, по её горящим, аки у амазонки, глазам, было видно, то она получает от происходящего определенное удовольствие.

- Ай-ай-ай, какой нехороший Брюс, плохой Брюс, сейчас мы позвоним Бэтмену, и он Брюса заберет! – назидательно сказал Альфред, отечески похлопывая Наташу по плечу. – Сходи-ка, Наташенька, в холодный душ, а мы пока с Брюсом обсудим его ужасное поведение.

Когда балерина удалилась, вытаскивая по пути из ушей пудовые бриллиантовые серьги, Альфред воззрился на Брюса, уже успевшего развалиться в кресле, и спросил:

- Сэр, вы это всерьез, или…?

- Не, - угрюмо покачал головой тот. – Че-то не всосался у меня сегодня алкоголь в кровь. Пришлось импровизировать, хотя в ресторане народ поверил вроде. Как ты думаешь, Наташка обиделась?

- Сомневаюсь, сэр.

- М-да… Сдает у меня фантазия, Альфред, - Брюс устало потер глаза. – Так что моя репутация зажравшегося хуйла…

- Еще подлежит восстановлению! – воскликнул дворецкий, задорно подмигнув.

- В… смысле?

- Мы тут посоветовались с мистером Фоксом. И решили, что вам следует вновь обратится к прописным истинам. То есть, к проверенным способам.

Брюс молчал, чуя неладное.

- К способам, проверенным Пэрис Хилтон, Памелой Андерсон и прочими, - с воодушевлением продолжал развивать мысль Альфред. – Вам надо распространить в интернете свое домашнее видео!

- Мое домашнее… что? – шепотом переспросил Брюс.

Альфред вздохнул, помолчал и пояснил:

- Секс-пленку, другими словами.

- Порнуху, - зачем-то уточнил Уэйн.

- Именно.

Повисло молчание. Брюс с вытаращенными глазами смотрел куда-то мимо Альфреда.

- С мужиками и животными не буду! – вдруг выпалил он с нотками отчаянья в голосе.

- Господи, сэр! – вздрогнул Альфред. – Вам никто и не предлагает! Это слишком.

- Наташка тоже не согласится. Она гордая. Она дня два назад лупила меня пуантами и орала: «Ты что, думаешь, что все русские бляди?».

- Это тоже не проблема – найти красивую кандидатку с не слишком твердыми моральными устоями, сэр.

- Наташа будет ревновать, - жалобно привел Брюс последний аргумент.

- А мы ей не скажем, когда именно была снята пленка, - безжалостно отбрил Альфред.

***
Мысль о том, что где-то в недрах спальни спрятана камера, Брюса немного нервировало. Прекрасному созданию на ложе любви явно было все равно – хоть десяток камер по всему периметру, а Брюс вдруг, ни с того ни с сего вспомнил о католическом воспитании, которому его подвергали в раннем детстве.

- Ой, Брюс! – округлила ротик наяда, стягивая с него рубашку. – А откуда у тебя столько шрамов?

Брюс поперхнулся при слове «шрамы» и почувствовал, что сейчас свалится с мигренью.

В дверь вежливо постучали.

- Сэр, можно вас? Это срочно.

- Какого хрена? – надула губки прелестница. Брюс натянул рубашку обратно, скатился с кровати, незаметно выключил камеру и вышел в коридор. У двери стоял Альфред с телефонной трубкой.

- Только что звонил Гордон, - будничным тоном сообщил он. – Говорит, в Аркхаме пожар, все психи разбежались.

Брюсу понадобилась пара секунд, чтобы до него дошел весь смысл сказанного.

- Все… ВСЕ психи? – переспросил он, ощущая легкое недомогание.

- Все, сэр.

- И даже...

- И даже Джокер, сэр.

- Блядь… - выдохнул Брюс разворачиваясь в сторону лифта, ведущего в подвал.– Какова ситуация в целом? – кинул он через плечо бодро трусящему за ним Альфреду.

- Жопа, как вы изволите говорить. Главврач уже дважды пытался спрыгнуть с моста и беспрестанно кричит, как мне сообщил комиссар, следующее: «Ааааа! Сука! Ааааа! Я так и думал! Так и думал! Пуститееее меняяяяя…», - четко отрапортовал тот.

- Прекрасно, вашу мать, просто прекрасно, - процедил Брюс, вваливаясь в лифт.

- Сэр, а что сказать мадемуазель в вашей спальне? – успел прокричать Альфред в закрывающиеся двери.

- Ээээ… не знаю. «Приходите завтра».

fin