~~~~~~~~~

- …и мы преследуем его.

Я смотрел на себя в зеркало и видел избалованного, взбесившегося от скуки психопата с замашками Дон Кихота, вся драма которого заключалась в том, что через пятнадцать минут после смерти Харви Дента он вернулся домой, залез в ванную и съел брикет мороженого.

- Мы можем сменить ваш костюм, сэр, - сказал Альфред, подливая мне виски.

Я думал о том, как это печально и пошло. Мне следовало сменить костюм на белый с голубым, прицепить длинный клюв на лоб и пушистый хвост на задницу, а затем объявить себя человеком-калибри. Следовало похоронить Бэтмана и продолжать свое дело в другом костюме.

- Не станем пока. Нельзя так просто предать своего героя.

- Но дело пострадает. Вы не сможете действовать открыто, как раньше.

А я ушел и не стал слушать. Из всего, что Старый Друг сказал мне, моего сознания достигло только «видеть Джокера живым», но правда в том, что я вообще не хотел его видеть. Ни живым, ни мертвым.

И вот я смотрел на себя в зеркало и видел картину полного равнодушия к чужим страданиям.

- Ты психопат, - сказал я своему отражению.

- Вы вините себя в смерти Рейчел, сэр, и Джокер…

- Психопат – это человек, лишенный совести, и не способный сострадать другим людям. Это я. Думаешь, мне жалко Дента? Думаешь, я сожалею о Рейчел?

- Думаю, да.

Я отмахнулся.

- Ладно. Поглядим, что будет, когда я высплюсь.

Прежде чем лечь спать, я вышел к бассейну, возле которого в шезлонге, укрывшись тонким пледом, спала Наташа.

- Проснись, - я потрепал ее по плечу. – Ты замерзнешь.

Она заворочалась и зевнула.

- Смеешься? – пискнула она, устраиваясь поудобнее.

- Проснись, - я стал настойчивее. – Я хочу кое-что спросить.

Она тихо выдохнула и, не открывая глаз, села на шезлонге. Волосы упали ей лицо. Она уткнулась в свои колени.

- Помнишь, ты сказала: «Как можно рожать детей в городе, где все восхищаются Бэтманом?». Чем тебе не нравится Бэтман?

Она молчала так долго, что я решил, будто она снова уснула.

- После того как он грохнул кучу полицейских, он стал мне гораздо ближе, - хрипловатым голосом ответила она. – До этого я втайне болела за Джокера.

Я повел бровями и поднес стакан с виски к лицу, чтобы было не видно моего выражения.

- Я вообще не верила в Бэтмана, пока он не начал резать бандитов как свиней.

- Это были копы.

Она, наконец, открыла свои прекрасные огромные глаза. Я понял, что люблю на нее смотреть и поэтому, наверное, держу ее в своем доме. Просто так. Безо всякого секса. Люблю ее созерцать, как будто она не живая настоящая балерина, а хрустальная фигурка в большом стеклянном шаре, танцующая в снегу. В ее лице было что-то нездешнее.

- У меня нет времени читать и думать, Брюс, я должна работать над растяжкой. Меня тупо прикалывал Джокер. Что ты хочешь от меня услышать? Что в России поклоняются беззаконию?

Я взбесился.

- Опять ты завела свою песню? Мне плевать на Россию, я ничего о ней не знаю и вообще о ней не думаю.

Она соскользнула с шезлонга и опустила руки мне на плечи. Она стояла, а я сидел, и больше всего мне хотелось уткнуться лицом в ее живот.

- Слушай, - сказала она и, протянув руку, ласково потрепала меня по голове. – Твоя американская душа силится понять, хороший парень Бэтман или плохой, да?

Я слышал в ее голосе теплоту и сочувствие и смотрел снизу вверх преданно в ее прекрасное лицо. Как будто мне снова пять, и я смотрю на Санту в надежде, что на свете остались какие-нибудь чудесные подарки, которых родители мне еще не покупали.

Я кивнул.

- Но, милый, Бэтман – личность, - манерно произнесла она, погладив меня по волосам. – Некоторые считают, что это важнее, чем быть хорошим или плохим.

Я хотел ее коснуться, но так и не решился, потому что из-за предрассветных сумерек все кругом казалось нереальным и призрачным. Мне казалось, она исчезнет, и волшебство момента пропадет.

- А ты?

- Не знаю, это не мои мысли, - улыбнулась она, пожав плечами. – А что он сделал? Конкретно.

Мне захотелось ей исповедаться. Я не мог понять умная она или глупая, лицемерная или искренняя, кукла с крашеными кудрями или нездешнее волшебное создание, но ее красота стремительно вытесняла из моей души все остальное. Мой страх, обиду, тоску по Рейчел, если она была, сожаления о Харви, если им было место, ненависть к Джокеру, если я испытывал ее.

- Я знаю то же, что и ты, - выдавил я, стараясь запомнить каждую ее черту.

Она нагнулась и коснулась губами моего лба. Я закрыл глаза.

- Я попью из-под крана, и мы ляжем спать, - шепнула она мне.

Она вошла внутрь дома, и я наблюдал за ней через стекло. Тоненькая, хрупкая и белая как фарфоровая статуэтка, мне казалось, что она вот-вот растворится в темноте. Она была безукоризненным произведением искусства.

Я хотел созерцать ее вечно.

И больше ни одна мысль, кроме этой, не потревожила меня до самого утра.

~~~~~~~~~~

fin