* * *

Татуин, Дюнное море. Мир, утопающий в нагромождении зубчатых насыпей. Сухое поблёскивание слюдяной пыльцы из-под копыт.

В песок воткнут длинный прут, две тени его упираются в начерченную старательной рукой окружность.

Внезапный холодок – посреди горячего дюнного моря, иссушённого двойным светом солнц-близнецов. Настолько чувствительно, что Тахири чихает.

- Здесь страшно, - говорит она старику. В канавку осыпаются песчинки, звон воздуха покалывает кожу. – Кого-то обидели… громко кричали и было очень больно.

- В этом месте много больших солнечных кругов назад злой дух пустыни разорил поселение. Он убил всех огненным мечом, - отвечает старик, поднимая с земли лоскут побитой паразитами бантовой кожи. – Племя никогда не возвращалось на это место.

Вомп-песчанка, свившая себе гнездо под старым обрывком, с возмущённым писком стрекает прочь.

Старик не видит того, что видит девочка – обрушенных палаток и отрубленных голов. Всё это давно в прошлом, и только Великая Сила изредка вздыхает чужими стонами. Старик же примеряет находку к своей голове, размышляя, можно ли будет сделать из неё новый шлем, или хватит только на заплаты.

Он видит лишь то, что повсюду жизнь.

Незнакомое название завораживает Тахири; она уже знает, что малый солнечный круг можно начертить на песке, и служит он для измерения дня. В полдень две тени от прута-стрелки сливаются в одну – это значит, что солнца-близнецы встретились на небе. После они одно за другим скатятся за зубцы дюн, туда, где царит вечная тьма.

Тахири спрашивает старика о большом солнечном круге. Тот указывает на небо:

- Сейчас, в пору особенной засухи, солнца встречаются в том месте, где ночью мы видим Рога банты. Потом это будет происходить в Крайт-драконе, потом – в Когте… и так далее. Когда их встреча снова случится в Рогах банты, это будет значить, что они прошли большой солнечный круг.

Старик знает всё на свете. Он хранит историю племени, а за единую ошибку в хронике, за малейшее уклонение от канона тускены убивают рассказчиков. Поэтому его слова всегда точны и непреложны, выверены бесконечными заучиваниями и пересказываниями.

Копыта бант снова пылят по песчаной пустоши без дорог и ориентиров. Вздымается сверкающим вихрем слюдяная пыльца. Старик рассказывает Тахири об устройстве мира.

О том, как солнца-близнецы вечно ходят по кругу над Дюнным морем, каждое утро поднимаясь из-за горизонта – не погасшие, не утонувшие, не потерявшиеся в черноте потусторонних вод.

…

Много-много больших солнечных кругов назад корабль вот так же уносил с Татуина на другую планету маленького мальчика, мечтавшего о собственном огненном мече. В отличие от того давнего пассажира Тахири, беспечная и непривязчивая, радовалась холоду космоса и новым приключениям.

Единственное разочарование она почувствовала тогда, когда кто-то подвёл её к иллюминатору и показал, что на самом деле не солнца кружат вокруг её мира, а сам он – огромный, блёклый, опалённый, – вращается вокруг двух вполне себе рядовых звёзд.

fin