***

- Я не могу просить тебя быть осторожнее.

Она говорит это каждый раз; не ручаясь за стопроцентную точность, но что-то вроде того, что она сказала ему тогда, когда в первый раз ждала его назад. По-настоящему ждала, не только в глубине души.

И тогда он вернулся.

…

Он криво усмехается и встряхивает головой, отбрасывая с глаз челку.

- Буду, можешь рассчитывать.

И он тоже говорит то, что тогда. Она никогда не спрашивала, помнит ли он, но выходит, что помнит…

…

Он не особо нежничает перед заданиями, когда вся его голова забита только планами, истребителями, управлением и тактикой, но сейчас, когда он смотрит на нее, не убирая с лица этой странной усмешки, она прекрасно чувствует все, что он скрывает за ней.

…

Она протягивает обе руки, ласково ерошит ему волосы и смотрит на него, словно стараясь запомнить. Никак не получается избавится от этой привычки… Возможно она боится, что ждать придется долго…

Он перехватывает ее ладони и сжимает в своих. Улыбается, и в его темных лазах вспыхивают искорки.

- Не скучай.

И подмигивает.

…

Иногда на короткие мгновения в нем просыпается юный кореллианский мальчишка со всем присущим ему кореллианским озорством.

В такие моменты ей так хочется узнать, каким он был тогда…

…

Он разворачивается и идет к своему крестокрылу, на ходу одевая шлем. Она смотрит ему вслед и старается дышать ровнее.

***

Она обнимает его на прощание, крепко-крепко, словно пытаясь дать ему с собой всю защиту, которую только может. Долго не отпускает. Он прижимает ее к себе и ласково гладит по спине. Она готова провести так остаток жизни в Галактике.

…

Когда она смотрит в его улыбающиеся синие глаза, ей кажется, что она смотрит в безоблачное небо Алдераана.

Как в последний раз…

Он протягивает руку и проводит пальцами по ее щеке, убирая светлые волосы ей за ухо. У него как всегда теплые руки, и она прикрывает глаза.

- Все будет хорошо.

Она выжимает из себя улыбку.

- Как всегда.

И может со стороны кажется, что она абсолютно и совершенно спокойна, но на самом деле ей страшно. Очень-очень страшно, и наверное даже она сама не знает, насколько.

…

Он берет ее ладонь в свою, чуть-чуть сжимает. И продолжает улыбаться, только для нее. Чтобы она видела, что все хорошо и спокойно, и чтобы это чувство было с ней все время, пока не будет его.

- До вечера.

Она просто кивает.

Он отпускает ее руку, стараясь сделать это как-то по-будничному, чтобы это не было похоже на прощание надолго. И уходит.

Она смотрит ему вслед в голове у нее только одно слово.

Три.

…

Три раза она думала, что он погиб. Три раза он возвращался.

Вернется и сейчас.

…

Вечером она распахивает дверь даже прежде, чем он поднимется на последнюю ступеньку. Он не раз просил, чтобы она его не ждала, но она всегда ждет. Он видит, как свет, вслед за ней плеснувшийся на площадку лестницы, окутывает темным плащом ее хрупкую фигурку.

Он прикрывает глаза рукой и улыбается, а она так и стоит на пороге, словно ей достаточно только увидеть его чтобы почувствовать, что он здесь.

Прислонившись к двери, она переводит дыхание.

…

Он прекрасно знает, что даже сейчас это их общая война. Только он воюет с эскадрильей где-то там, а она вынуждена воевать здесь и в одиночку. Всего лишь со своим страхом.

И он хорошо знает, какая война тяжелее.

…

Он подходит к ней, и она обнимает его, разом снимая и с него и с себя все напряжение прошедшего дня. Он чувствует, как ее волосы мягко щекотят щеку и только потом отстраняется, чтобы дать ей его поцеловать.

Как тогда, когда он вернулся впервые, а она впервые его ждала.

***

Открыв дверь и войдя в прихожую, освещенную лишь слабым светом из комнаты, он глубоко вздыхает и улыбается. Слишком часто ночами, в холодных и неуютных комнатах очередной временной базы эскадрильи, он мечтал о доме. Слишком часто, чтобы не наслаждаться этим сейчас.

Он небрежно бросает куртку на спинку стула и входит в комнату, где, свернувшись калачиком на диване, она спит под тихо бормочущий голопроектор. Дроид-уборщик выключен, сквозь транспарристиловые окна не проникает уличный шум, а в углу мягким светом мерцает торшер.

…

И он хорошо знает, почему она всегда спит ранним вечером, когда на город только начинают опускаться сумерки. Чтобы до его прихода ни о чем не думать, ничего не бояться и не ждать. Ожидание давно стало ее самым реальным кошмаром.

А самым страшным был бы тот, в котором, проснувшись, она обнаруживает, что он не вернулся.

…

Он осторожно садится на край дивана и убирает с ее лица прядь вьющихся волос. Ее ресницы слегка вздрагивают и она улыбается во сне.

Он касается губами ее щеки и шепчет ей на ухо.

- Я дома. Спи.

***

fin