…

- Абонент не отвечает
Или временно недоступен...
Окна дома напротив
Не дают покоя.
Милая девочка,
Шутки – в сторону!
Есть ли жизнь
На развалинах Колизея?
- Аппарат абонента выключен.
Попробуйте позвонить позднее.

…

Телефон звонит.

В темноте сворачиваются обгоревшими пятнами ее ожидания, одно за другим, так что не разберешь уже, чего ей на самом деле[i] хочется. Она думает, что правды.

[i](чтобы он позвонил)

Голова раскалывается; она потерялась в своих маленьких самовнушениях и обманах. Когда ты день за днем привыкаешь быть с кем-то, когда маска безразличия превращается в твою вторую кожу, когда меняешь взгляды только потому, что надо во что-то верить, только тогда понимаешь, что мир вокруг не так уж и плох, главное вовремя подставить спину под удар, научиться быть на шаг впереди.

Телефон звонит. Автоответчик отвечает бодрым голосом, что-то шипит, трещит, связь прерывается и Нейтан просит (приказывает) взять трубку. Снова. Опять и опять.

Она делает музыку громче.

…

- Хэйли?

- Нейтан?

Вопросом на вопрос. Как в дешевых мелодрамах.

- Ты спишь?

- Вообще-то, да. Посмотри на часы, - она забирается под одеяло и накрывается с головой, чтобы не разбудить родных.

- Хэйли, я идиот? Полный? Только честно.

Она прикрывает рукой трубку и приглушенно смеется.

- Может, ты и идиот, Нейтан, но определенно подающий надежды.

Помехи на том конце провода, что-то шипит; она вылезает из-под одеяла и подходит к окну.

- Что она сказала?

- Здравствуйте, вы позвонили Пейтон Сойер. Меня сейчас нет дома, оставьте, пожалуйста, сообщение.

За окном шумит сухой ветер, разгоняет волокнистые тучи, заполняет пустоты вокруг погасших фонарей.

- А ты? Что ты ей сказал?

Он молчит, и его молчание можно расценить как замешательство и как удивление одновременно.

- Сказал, чтобы не валяла дурака. Что без меня она все равно не сможет. Как думаешь, Хэйли, она позвонит?

Она вертит в руках фотографию в рамке (Лукас и Хэйли, Хэллоуин 1994 год) и зябко поводит плечами.

- А ты бы позвонил, Нейтан?

…

Телефон звонит. Сухо шелестит мелодия звонка, и внутри что-то сжимается, перегорает, заклинивает.

Она разбавляет сон черным кофе, зажигает свечи и рисует тени – крест-накрест. Рукава опускает в серую акварель и на стенах оставляет росписи. Ночь шелестит обертками от конфет и плотнее затягивает зеленую петлю на ее шее. С каждым новым движением все плотнее.

Завтра будет поздно. Завтра от этих чувств останутся пустые оболочки, грязное тряпье ее сомнений и вопросов.

Она откладывает рисунок в сторону и выдергивает телефонный шнур из розетки.

…

(утром она застирает рубашку, помоет чашки и выключит автоответчик)

…

конец.