…

1.

Она не любит смотреть на него.

Она может, но только если это необходимо. Отводит взгляд от его тела всякий раз, когда он трахает ее. Смотрит на собственные волосы, разметавшиеся по черной подушке, на смутно различимую стену… да на что угодно, только не на него.

Один взгляд сделает все настоящим, а они оба знают – это не по-настоящему; (этого не происходит, не может произойти… чего не может произойти… не знаю… замолчи…)

2.

Он молчит, когда они трахаются.

Не то, что Калеб; его и Корнелию слышно всегда – ведь стены Серебряного Дракона такие тонкие! – и она слышит их шепот, стоны и вздохи.

И не то, что Мэтт; он всегда шепчет ей – люблю тебя, ты прекрасна… – и она краснеет, и отвечает что-то в том же духе.

Но здесь все всегда проходит в тишине, и она рада этому.

3.

Она произнесла его имя лишь один раз.

Он всегда груб с ней – полная противоположность ласкам и нежностям Мэтта – и она уходит от него искусанная, истерзанная и окровавленная. Это было тогда, когда он впился ногтями в податливую плоть ее живота, впился зубами в грудь – тогда она откинула голову и простонала его имя.

А потом открыла глаза и увидела, как он ухмыляется. И в этой ухмылке можно было прочесть – я победил.

Она никогда больше не произносила его имени – как бы ей не хотелось.

4.

Она возвращается домой, снова – как всегда – и падает на постель – плачущая, окровавленная, сломленная.

В ее снах господствует тьма.

…

end

...