Для Samaire на челлендж. Заказ был «Сэм встречается с КГД (не в том смысле, что "встречается", а из-за Дина)».
Я сейчас в жутком неадеквате, мне жутко хреново. Так что прошу прощения за это безобразие.

_____

- Веселый вы народ, Винчестеры.

Он даже не оборачивается. Он знает, что это она, по голосу. Точь-в-точь как когда-то описывал Дин: мед с перцем. Тягуче-обволакивающий и острый, сладкий и скрежещущее-жгучий.

- У меня на каминной полке, - ничуть не обидевшись на его молчание, продолжает она, медленно обходя его и пожирая липким взглядом, - целая коллекция фотографий людей, продавших мне душу и пошедших на корм моим бобикам. Все они разные: кто-то брал фотки с ксивы, кто-то по-быстрому делал полароидом моментальное фото, кто-то вытаскивал первый попавшийся кадр из семейного альбома с счастливыми и улыбающимися мордами. Но вы с братом меня будто и не уважаете – вы мне вечно отдаете отодранные с фальшивых удостоверений фотографии. Так, и что же у нас на этот раз?

Она вытягивает руку ладонью вверх, и на нее ложится обрывок картонки с потрепанными краями. Демоница удивленно смотрит на нее и разражается совершенно искренним смехом:

- Инспектор по бикини? Сэмми, этот экземпляр определенно будет гвоздем моей коллекции.

Она наконец-то оказывается перед ним. Он стоит опустив голову, так что длинная челка падает на глаза. Он болезненно худой: черты лица заострились и стали словно бы хищными, а о скулы, казалось, можно было порезаться. От прежних - мягких, спокойных и отчасти детских - черт не осталось и следа.

- Сэм, - глухо и хрипло поправляет он, не поднимая головы.

- Как скажешь, сладенький, - она нежно, но с нажимом проводит острым коготком по его подбородку. – За твою душу я хоть канкан станцую… Итак, как я полагаю, ты хочешь вернуть Дина?

- Да.

- И за это ты, само собой, предлагаешь свою душу?

- Нет.

Демоница удивленно приближает к нему лицо, скользя ладонью по щеке, и выдыхает в его губы:

- А что же? Не понимаю.

- Твою душу.

Сэм вдруг резко распахивает глаза. Не открывает, а именно распахивает. Длинные ресницы едва ли не танцевальным движением скользят вверх, оголяя угольно-черные радужки, словно скидывая сетку с черного бархатного полотна.

Рука демоницы останавливается. Сэм медленно, пугающе-медленно, но вместе с тем резко и стремительно откидывает ее ладонь порхающим движением ресниц и сжимает ее горло рукой. Демоница хрипит и пытается пошевелиться. Губы Сэма медленно расходятся в порочной и дьявольской улыбке, и он издевательски цокает языком:

- Я меняю твою душу на жизнь Дина. Даю тебе – радуйся, что у меня сегодня день благотворительности – пять лет. Согласна?

Она отчаянно скребет ногтями по его куртке, пытаясь глотнуть воздуха, разевая рот, как рыба, выброшенная на берег. Сэм отпускает ее горло, резко хватает за волосы, дергая и запрокидывая ее голову.

- Но… как? – выдавливает она из себя, буквально выталкивая слова.

- Как малютка Сэмми с глазами недокормленного щенка мог настолько глубоко в себя запустить в себя демона? «Попробовав раз, ем и сейчас», - демон разражается скрежещущим по нервами смехом. – Если он один раз был одержим, то второй раз в него было не так трудно забраться. К тому же, бедный, бедный Сэмми, он был так занят своими внутренними демонами – самобичеванием, обвинениями в смерти брата и самоуничтожением – что даже не смог понять, в чем дело. Он даже не сопротивлялся. Вот что горе с человеком делает: рушатся все эмоциональные барьеры – и вуаля, вот он я.

Демоница морщится, отчаянно пытаясь найти выход.

- Ты что-то медлишь с ответом, - с угрожающей нежностью в голосе шепчет демон ей на ухо.

Он прикладывает руки ей к вискам. Демоница рухает на колени, отчаянно, нечеловечески крича, раздирая себе лицо когтями, кукожась и сжимаясь в комок. Сэм небрежно пинает ее ногой, отчего она откидывается на спину.

- Это лишь десятая часть того, что будет, если ты не согласишься.

- Я… - она надрывно прокашливается, - я согласна.

Ее голос дрожит и ломается. Сэм удовлетворенно хмыкает и рывком ставит ее на ноги. Он резко притягивает ее за затылок и проводит языком по нижней губе. Демоница выдыхает от неожиданности, а он втягивает ее в поцелуй.

Она дрожит и еле дышит, когда Сэм отпускает ее, чуть слышно шепча:

- Зачем тебе Дин?

Сэм самодовольно ухмыляется и краем уха вслушивается в глухой стон, доносящийся из припаркованной неподалеку от перекрестка Импалы.

- Он перебил половину моей семьи и – какая досада – так легко и быстро умер. Меня это не устраивает, - он наклоняется к ее уху, проводит языком по мочке и жарко шепчет. – Я хочу видеть, как он будет смотреть в лицо собственному брату, медленно и мучительно убивающему его, смакующему каждый стон мучения, каждую гримасу боли. Забавно это будет, быть убитым собственным братом, не находишь?

Fin