Она появляется ниоткуда. Скрестив на груди руки, растянув губы в обольстительной улыбке – неживой какой-то, искусственной – выходит из тени и поднимает на него глаза.

Её глаза мутные и чёрные. Слишком чёрные. Мёртвый взгляд из-под длинных ресниц кажется ещё мертвее. Тень от деревьев закрывает половину лица, уродуя его.

Он не двигается. Неотрывно смотрит на своего врага, которого считает другом. Думает – неправильно, запретно думает. На его губах полуулыбка, так похожая на её – неживая. Искусственная.

Его глаза просто чёрные. Но недостаточно чёрные, чтобы переиграть её. Его взгляд слишком живой – взгляд человека, который пока жив. Из-за густых ресниц этот взгляд кажется беспокойным, сбегающим – от смерти, от неё – сбегающим, но не сбежавшим.

Она ступает плавно – как будто летит. Ступни в чёрных туфлях едва касаются земли и приближаются к Дину. Она подходит тихо и медленно – ей торопиться некуда. Останавливается на пару секунд. Одна, две... Секунды проходят, но она всё ещё не движется.

Она нарочно замирает в нескольких метрах от Дина. Не манит, не зовёт, даже не произносит слова. Бледная скульптура, облачённая в чёрный цвет – заполненная оттенками чёрного.

Он давит в себе желание заговорить первым. Не ей нужна сделка – ему – но она об этом не узнает. Он недоумевает, когда демон останавливается далеко – почти недостижимо. Он тоже не двигается – вначале.

Считает про себя секунды. Одна, две... и срывается с места. Сокращает расстояние между ней и собой – быстро. Его шаги – тяжёлые, походка – твёрдая, но неуверенная. Он подходит шумно и торопливо чересчур. Его враг теперь близко, и Дин всё больше убеждается, что она друг.

Она улыбается, но только той половиной лица, что скрыта тенью – незаметно для жертвы. Очередной жертвы – думает она, а затем исправляется. Винчестер – не очередной, его даже трудно назвать жертвой. Она поворачивается к нему, демонстрирую профиль – чтобы не увидел усмешки в глазах.

Дин всё ещё ждёт, когда она заговорит. Считает секунды. Одна…

«Дин Винчестер», - ждать долго не приходится – её голос мог бы ласкать слух, звучать соблазнительно, если не был бы столь отрешённым. Демоническим.

Она принимает его игру. Безмолвную, необозначенную игру, правила которых зависят только от них. Она позволяет думать Дину, что преимущество на его стороне.

Она следит за тем, как меняется его лицо – обеспокоенное выражение стирается и на смену ему приходит больше решимости. Брови хмуро сдвинуты к переносице, но глаза ясные. Глаза, по которым она способна понять мысли.

Он неслышно выдыхает – облегчённо. Он чувствует, как демон напрягается в ожидании. Ожидание почти осязаемо – витает в воздухе. Окружает невидимым облаком её.

Её… Дин вдруг понимает, что это неудобно – называть её без имени. Просто она – просто демон. Демон, с которым он ведёт свою игру – собственное состязание.

Она почти читает его мысли – глаза выдают. Он предлагает обмен – сделку, которых она совершила так много. Но Дин Винчестер не тот, с кем можно просто поменяться, а она не та, кто упустит свой шанс – очень заманчивый шанс.

Он спорит с ней, пытаясь выглядеть бесстрастным – будто ему всё равно. Восемь лет, шесть, три года… Она обрывает его надежды, заставляет отчаяться, перед тем как заключить самую выгодную сделку в своей жизни.

Дин не успевает осознать, что один год – это слишком мало. Дин не успевает понять, что в ней слишком много «слишком». Слишком хитра, слишком корыстна, слишком демон…

Она радуется и не пытается скрыть своей радости. Делает шаг в сторону и выходит из тени. Теперь взгляд её не кажется таким мёртвым, а лицо не уродливо.

Дин приближается к ней – подходит даже ближе, чем надо. Правая половина его лицо прячется в тени дерева, и глаза становятся совсем чёрными. Он соглашается не раздумывая.

Её руки ложатся к нему на плечи, холодные пальцы смыкаются где-то на его затылке. Его губы совсем близко – это возбуждает. Демоны тоже имеют право чувствовать. Её язык изящно обводит плотно сомкнутые губы Дина, оставляя следы прохладной влаги, и проворно проскальзывает между ними – преодолевает преграду. Она немилосердно крадёт душу, заковывает в кандалы его волю.

Холод её пальцев, Дин чувствует и сквозь кожу куртки. Напористость её губ ощущает на своих – обжигающую напористость, жёсткую почти. Поддаётся ей, отвечает, забывается…

На её запястьях появляются незримые отметины, в висках стучит чужая кровь. Ногти бессознательно впиваются в куртку Дина, тело становится совсем мягким – не слушается.

Он мельком замечает, как её лицо сводит лёгкая судорога – не свойственная демонам. Краем ускользающего сознания понимает, что его собственные руки крепко сжимают в объятиях адское создание. Нелепые мысли сменяют друг друга в голове, пока он не чувствуют опустошённость. Языки сталкиваются в последний раз, и его губы неторопливо приоткрываются, выпуская её – отпуская от себя.

Она уходит в никуда. Сильно сжав кулаки, немного ссутулившись, неуверенной походкой направляется в тень. Шуршат листья на деревьях и скрывают её громкий вздох.

The End.