:::

Ветер – соленый, колючий – поднимает пыль с дороги и путает волосы. Пронизывает до костей, целует холодными губами в висок.

Она вздрагивает и рассеянно мнет в руках бумажку (точки-тире-запятые-буквы-абзацы и пробелы)

Ее личные, те, которые словами не заполнишь. Которые сплетены их множества нитей– хочу и ненавижу – всегда что-то среднее между страхом и желанием.

Что-то такое, чего объяснить она сама не может.

:::

Она приезжает на полчаса раньше. «Чтобы осмотреться», - успокаивает себя. Вот только колени предательски подгибаются, и почему-то хочется повернуть назад. К своей выверенной и заштукатуренной жизни, к своим мыслям, к своим уверенным жестам, ко всему тому, чего ей так остро не хватает сейчас. Этого крошечного зарешеченного окна между Бэлой-той и Бэлой-этой. Просто для того, чтобы знать, что стоит протянуть руку – и все декорации в стиле а-ля Винчестер разлетятся на тысячи осколков. И можно будет снова кривить губы и отпускать остроты по поводу и без.

Она в это верит – правда. Хочет верить.

:::

Ветер оставляет на дороге пестрые следы. Она закрывает глаза и представляет (косые полосы дождя между ними и маленькие недосказанности, запекшиеся коркой на губах).

Когда она была маленькой, отец покупал ей коллекционные машинки. Заворачивал их в шуршащие обертки и перевязывал праздничными лентами. Мама распаковывала их и с ворчанием ставила на полки. Ей нравилось быть принципиальной и строгой, нравилось оставлять последнее слово за собой (ей тоже? ей тоже нравится?)

Обычно кукле во время игры можно оторвать голову, а потом приставить ее обратно. У машинок не могут спуститься шины и слезть с капота краска, а принцесса никогда не влюбится в злого колдуна.

В ее игре все было по-честному (жизнь странная штука. в ней случается как раз то, чего быть не может)

:::

Он подходит вплотную и кладет свою руку сверху – неуклюже; ласково, она бы даже сказала. Разжимает ее пальцы, стряхивает с колен клочки бумаги (их общие пробелы).

- Не надо, Бэла. Игра не стоит свеч.

Она молчит (молчит?) Он это серьезно?

- Когда-нибудь, Бэла. Когда-нибудь после.

И он проводит рукой по ее раскрытой ладони. Между средним и указательным пальцем и выше.

Она прокусила губу, и ветер рисует на шее соленые хрупкие узоры.

Если бы он был немного ближе, она бы стала сомневаться (чего-то не хватает?), но он далеко – значит сомневаться нет причин.

Запятая.

:::

Расчерченное серым грифелем небо; контуры деревьев в матовых тенях по обочине дороги.

Она все еще здесь – не уехала. Он тоже (жаль)

- Я не такая, Дин. Не истеричка, не сопливая дура, для которой все один сплошной хэппи энд. Я могу быть или не быть. У палки два конца – середины нет.

(она не то говорит, не то)

Он не смеется, не отшучивается в ответ, не отпускает похабную шуточку. Это нить. Потянешь за нее – связи конец. Оборванный телефонный разговор, пустой почтовый ящик, километры засвеченной пленки. И запятую ставить некуда.

Ветер вьется вокруг запястий, обвивает лодыжки черными кольцами. Только губы саднит (соль как кровь).

Когда ей было двенадцать, мама сложила все игрушки в большой ящик и отдала соседке.

Куклы нашли своих принцев, а плюшевые медвежата больше никогда не роняли глаза-бусины во время операции по освобождению заложников.
Он ее лицо поворачивает. Ее к себе притягивает (горячая волна).

- Посмотри под ноги. Ты сейчас на середине стоишь. Прямо сейчас.

Тире.

:::

Шумят вечерние тени. Осень – и быстро темнеет.

Ответ здесь, где-то рядом, вот только вопроса она не задавала.

Она прикусывает его губу (и кровь опять течет, смешивается). Его и ее. Резус-фактор: плюс и минус. В этом она почти уверена; только противоположности так притягивает.

Голова кружится от запахов. Она всегда запахи любила: приятные и не очень, но тоже запахи. Вот только его кровь ничем не пахнет – пустая, разведенная. Гремучая смесь ничего и чего-то.

Его рука скользит ниже. Горячие пальцы и ее воспаленная кожа. Он себе дорогу прокладывает. К той точке приближается, когда нет уже не существует (когда-нибудь, Бэла. Когда-нибудь, потом).

Когда-нибудь она решит, наконец, кто он для нее. Когда-нибудь она узнает, на сколько оборотов запирать дверь. Когда-нибудь губы не будет саднить и руки перестанут дрожать.

Когда-нибудь. Когда она поймет, что они в разных плоскостях. Когда увидит, что их дороги не пересекаются.

Скобки.

:::
конец