I want it now
I want it now
Give me your heart and your soul
And I'm not breaking down
I'm breaking out
Last chance to lose control
Muse - Hysteria

«Вот так вот и сходят с ума, - думает Роуг. – Добровольно сходят».

Она замечает то, что не должна, она видит то, что не нужно. Как Джин касается запястья Логана, проходя мимо него в толпе школьников. Как они обмениваются короткими кивками - не приветственными. Вы читаете мысли, профессор Ксавье? А Роуг не нужно уметь этого, чтобы понять то, что между ними происходит.

И она понимает. И осознает. Как будто что-то холодное разливается внутри. «Глоток ртути», - думает Роуг. Ртуть у неё всегда ассоциировалась с холодом.

Бобби – Айсберг – приходится как раз кстати. Очень.

- Привет, девочка. Как дела?

- Привет, Логан. Нормально.

Он смотрит на неё с симпатией. Она ему симпатична. Роуг пробует на вкус свои обреченные на тупик чувства. Она остается с ними наедине каждую ночь: с беспомощными, как стихи школьницы, чувствами.

Роуг ненавидит полуночные коридоры школы, залитые приглушенным светом, пустые и тихие. По ним каждую ночь тихо крадется Джин, Роуг известно и это. Джин никогда не стучится в дверь Логана – он оставляет её незапертой. Только войдя, Джин запирает замок.

Роуг не может не думать об этом. Она закрывает глаза и видит, как Джин бесшумно толкает дверь и шагает в темноту за ней. И дальше, по темноте – к нему. Идет на его дыхание, на его слова. Она может сделать это – а Роуг нет. Она делает это – а Роуг нет.

Потом появляются слезы. Они текут к вискам и щекочут кожу. Пропитывают тонкие прядки волос. На следующий день, в классе у Джин, Роуг кладет кончик одной из прядок в рот и чувствует языком соленый привкус.

Однажды она просыпается ночью, неизвестно, отчего вдруг,– и выходит из спальни в коридор. У двери Логана останавливается и прикладывает ухо, чтобы поймать невнятные обрывки: голос Логана, смех Джин.

Джин не была бы такой смелой, если бы Логан по-прежнему жил напротив их со Скоттом комнаты, думает Роуг.

Но она – смелая, она там с Логаном, она лежит на его груди, она только что трахалась с ним, их кожа все еще влажная, а в головах туман. Логан продолжает что-то говорить, а потом замолкает, резко. И такая же резкая догадка хлыстом ударяет Роуг: его обоняние! Его звериное чутье. Он знает, что она тут, за дверью.

Она успевает уйти. Быстро, почти бегом, по мягкому, скрадывающему шаги ковру. Зная, что если бы Логан хотел выйти и поймать её с поличным - давно бы уже сделал это.

Роуг сперва думает, что не сможет смотреть ему в глаза какое-то время. Но сразу же приходит злая мысль: «Черта с два!». Чёрта с два, Логан.

***
…Она умерла. Или можно сказать по-другому: Логан её убил. Но есть еще один вариант: она погибла. Он самый предпочтительный. Его и озвучивают.

Джин Грей, великомученица, героиня, сильнейший мутант третьего уровня. Она мертва – а Роуг только начала жить.

…Логан пьет. Конечно же, он пьет. Роуг не знает, где, не знает, с кем, не знает, когда он вернется. Это случается без предупреждения и внезапно. И она чувствует – на расстоянии - что он пришел.

(Как тогда, когда он возвратился впервые. Когда она бежала к нему навстречу через холл, бросив Бобби).

Его дверь не заперта. Роуг входит, прикрывает её за собой и слышит щелчок. Логан стоит, оперевшись руками о стену, опустив голову. Возможно, он пьян, но он держится на ногах. Он всегда держится на ногах.

А потом он поднимает голову и смотрит на Роуг вполоборота. И выпрямляется.

Логан не выглядит измученным или разбитым. С виду он такой же, как всегда.

- Что?

Голос расшатанный и хриплый. Пожалуй, только это Логана и выдает: голос, который, кажется, можно потрогать руками, оцарапать кожу о его шероховатости и изломы.

Роуг не может и не хочет отвечать.

- Что, Роуг, что?

Логан приближается, берет её за плечи, встряхивает – слегка. От него пахнет спиртным. Роуг хочется ударить его по лицу, вложив в удар всю злость на свою любовь, и на его скорбь (…ужасное, старомодное, невыносимое слово…) по Джин, что он заливал алкоголем.

Она уже поднимает руку, но Логан предугадывает её желание, и стискивает её запястье.

- Отпусти, - говорит Роуг, удивляясь спокойствию своего тона. – Будут синяки, ну, пусти.

Логан не отвечает, не отпускает, и только что-то в его лице меняется.

Изумление. На нем появляется изумление.

«Он же не знает, что я теперь могу…»

Её мысли обрываются, когда он толкает её к стене, когда он вжимает её в эту проклятую стену, а потом – целует. Роуг отвечает сразу же, хотя это трудно – подстраиваться под его напор, тая и обжигаясь, бороться за жизненное пространство, за право прикусить его нижнюю губу и оторваться на сотую долю миллиметра, чтобы вдохнуть перед тем как вновь бросится вперед. Не останавливаться. Никогда. Вот единственное, что кажется сейчас важным. И Роуг не сопротивляется. Ей не хочется задумываться над его мотивами. Ей плевать.

Не будет другого шанса потерять контроль над собой.

Но Логан отстраняется. Тяжело дышит и смотрит на неё все так же изумленно:

- Ты… - выдыхает он. – Ты… Что за... Я могу коснуться тебя.

Роуг снова молчит. Логан же проводит по её щеке кончиками пальцев, каким-то неровно-нежным жестом.

- Ты сделала эту инъекцию. Эту чёртову вакцину.

- Почему же – чёртову, Логан? – в собственном голосе ей слышатся насмешка, отчаянье, вызов. – Ты же видел, как я уходила. Ты думал, что я не решусь? Я решилась. Так почему же чёртову? Потому что теперь ты можешь коснуться меня?

- Сумасшедшая…

«Сумасшедшая, сумасшедшая…», - он повторяет это снова и снова, кажется, что это слово будет выжжено его дыханием на шее Роуг. Роуг-Мари… Она запускает пальцы в его волосы, жесткие, густые, а потом её руки срываются вниз, лихорадочно ища путь по его одежду. И еще Роуг постоянно тянется к его рту – ей хочется, чтобы он заглушал поцелуями слова, которые срываются с губ сами, слова, которые копились все это время, а теперь прорвали плотину, грозя смыть все на своем пути. Она боялась услышать их. Они казались ей безумными. Слишком долго они жили внутри неё, взаперти…

- Логан…

Он опускается к вырезу её кофты, там, где под шеей светлую кожу перечеркивают бледно-голубые жилки. Пробует эту кожу на вкус, языком, и чуть царапнув зубами.

- Ну.. пожалуйста, Логан… Дай… давай, я сама…

Ей хочется раздеть его. Хочется раздеться для него. Самой. Упасть с ним на постель. Стиснуть руками спинку кровати, закрыть глаза, повторять его имя.

Ничего этого не будет. Не сейчас. Не в первый раз – если когда-нибудь у них будет еще один.

Не сейчас. Это становится ясно, когда Логан задирает её майку, и снова вдавливает Роуг в стену, еще крепче, почти лишив возможности двигаться. Все произойдет именно тут. Поспешное безумие. Как будто он все еще на задворках бара, а она, Роуг – подснятая им девица.

…Нет.

Это все же другое.

Логан не стал бы так нежно, неожиданно нежно проводить губами по её груди, если бы Роуг была для него никем, заменой девице из бара. Не стал бы… и она всхлипывает, опираясь на его плечи, прогибаясь вперед. Всхлипывает и вскрикивает, когда он прикусывает левый сосок и тут же смягчает эту легкую боль прикосновением языка. У Роуг перед глазами расплываются радужные пятна, от недостатка воздуха пылает горло.

Логан… Он снова срывается, он почти в исступлении: после этого их первого раза Роуг будет долго стоять у зеркала, пробегая кончиками пальцев по темным пятнышкам на животе, груди, плечах… Наверное, это не просто страсть, наверное, ему хочется просто сорвать злость на то, что эта семнадцатилетняя девушка с восхитительной белой кожей, с юным податливым телом не могла принадлежать ему с самого начала. А может, все иначе, может, Роуг просто хочется так думать, хотя связно мыслить уже не получается. Логан комкает её юбку, их пальцы путаются, губы снова сталкиваются, целуют, целуют почти до крови.

Он гладит её там, где сходятся бедра, где она горячая, влажная, такая уязвимая. Роуг думает о его стальных когтях, затаившихся под кожей. И накрывает руку Логана своей, поглаживая костяшки пальцев, между которыми обычно выскакивают лезвия. Острые и смертоносные, Роуг один раз уже испытала их на себе. Она помнит.

Внезапно она прижимается губами к его уху и шепчет:

- Тебя же это не волнует, правда?

- О чем ты?

Он подносит руку к её рту, Роуг улыбается, сомнамбулической улыбкой, наклоняется к кончикам его пальцев и пробует вкус собственного желания. Облизывает губы и повторяет:

- Тебя не волнует… то, что ты не первый? – и легкий смешок.

Эта фраза – выстрел наугад, но она ударяется о броню того эгоизма, с которым Логан жил с момента убийства Джин – и до этой минуты. Он видит перед собой Роуг, «девочку», с припухшими губами и блеском в глазах, полуобнаженную, прижимающуюся животом к отвердевшей плоти ниже пряжки его ремня. Эту Роуг, чьей затравленный взгляд он иногда ловил, оказываясь рядом с Джин. Роуг, чье прикосновение когда-то было смертельным, Роуг, которую он столько раз спасал, которую он столько ночей видел во сне.

- Ты… и Бобби, - Логан осторожно берет её за острый подбородок.

- Верно, - она уже возится с его брюками, а глаза у неё блестят сильнее. В этом блеске – все. Злое отчаянное веселье, вожделение, слезы.

Он смотрит на Роуг секунду, ждет, пока она закончит то, что начала, а потом поднимает её, резко, рывком. Она едва не падает, но тут же находит нужные точки опоры, обвивает его руками и ногами, и прячет лицо между его плечом и шеей. Логан входит в неё одним движением, и она оказывается такой тесной и узкой, что первая его мысль: «Соврала…». Соврала, и он причинил ей боль.

Потом приходит понимание того, что это не так. Роуг сказала правду. И он начинает двигаться в ней, яростными толчками, сжимая её бедра до синяков, теперь даже не пытаясь быть осторожным и бережным. Роуг молчит. Все крики бьются в её горле, зубы стиснуты. Она только царапает спину Логана – даже через ткань одежды, хотя все царапины тут же затягиваются. Как и след её укуса на плече Логана, который она оставила, из последних сил сопротивляясь невыносимому, сжигающему рассудок наслаждению.

Запрокинуть голову, попытаться втянуть в легкие еще немного воздуха. Коротко вскрикнуть и задохнуться, когда по телу пробегает первая волна.

- Ну же, милая…

Роуг видит его глаза. Это самое главное. Видит, как темнота расширенных зрачков накрывает желтовато-зеленую радужку. Роуг пытается найти там свое отражение, но не выходит.

Логан прижимает её к себе в последний раз, изо всех сил, и мир вокруг взрывается и плавится. Оргазм делает Роуг необычайно сильной, она бьется в руках Логана, вырывается, нужна сила, чтобы удержать её содрогающееся тело. Сила и слова. «Тише, милая, тише, успокойся, тсс…». И Роуг послушно, как ребенок, прижимается взмокшим лбом к его лбу. Одна-единственная слеза стекает по её правой щеке. Одна-единственная, а сколько их было?...

…Все вокруг плывет и дрожит, но Роуг больше не держится за Логана. Она не прикасается к нему. Он же осторожно и заботливо расправляет на ней одежду. Сосредоточенно следя за движениями собственных рук.

- Мари…

- Нет, Логан. Не говори, что ты не хотел, что мы не должны были, что не стоило - и так далее. Молчи, ладно?

Он поднимает на неё глаза.

- Всё было сложно, а стало еще сложнее, так? – спрашивает Роуг уже другим тоном.

- Кем я буду, если соглашусь с этими словами? - отзывается Логан с усмешкой.

Роуг пожимает плечами. У неё по-прежнему дрожат колени, но она делает один шаг в сторону.

- Для меня ты всегда будешь одинаков, Логан. И вот еще что… ты был не прав. Ты никогда не был моим другом.

И она уходит.

***
«Вот так вот и сходят с ума, - думает Роуг. – Добровольно сходят».

Она смотрит вслед Бобби, который вылетает, хлопнув дверью, чтобы где-нибудь в ярости побить кулаки о стены. Он не может с ней спорить. Не может срываться на неё, не смотря ни на что.

Роуг жаль его. Она не чувствует облегчения от того, что призналась во всем. Но ей было бы гораздо хуже, если бы она оставила все как есть.

Потом она встает, спускается вниз. Проходит по главной алле, к воротам, выходит за пределы школы, к шоссе.

Роуг идет вдоль дороги, думая ни о чем и обо всем. Ветер сегодня северный, а на ней только джинсы и тонкий свитер, но холода она особенно и не ощущает. Только засовывает руки поглубже в тесные карманы.

Теперь у неё с собой нет даже сумки с вещами.

Роуг вспоминает себя у двери спальни Логана. И смех Джин по ту сторону.

А потом воспоминания заглушает шелест колес. Вполне реальный звук.

И голос Логана – тоже вполне реальный:

- Ты далеко собралась, девочка?

Роуг оборачивается.

- А ты?

- Как всегда, - Логан пожимает плечами и опирается на руль.

- Как всегда бежишь?

- Как всегда нахожу тебя у обочины.

Роуг обходит машину, открывает дверцу и опускается на пассажирское сиденье. В салоне тепло, пахнет сигарами Логана и нагретой кожей его куртки.

- Замерзла? – спрашивает Логан, нажимая на газ.

- Нет, - качает головой Роуг, улыбаясь. – Нет. Все хорошо. Поехали.

Fin.