...

Вещи теряются и находятся. Люди приходят и уходят.
Люди вокруг меня всегда уходят.
Иногда возвращаются, но они уже не те.

В следующий раз я вижу их машину на обочине рядом со своим баром через несколько лет. Их все еще двое, хотя одно время ходили разные слухи.
Один высокий, второй пониже ростом, одинаково ссутулившиеся спины, одинаково вытянутые лица, одинаково пустые глаза. Они садятся за стойку и заказывают два пива.
Первым глаза поднимает Дин.

Он толкает локтем брата, который уже смотрит на меня во все глаза. И лица у них одинаково удивленные. Как будто увидели кого-то, кого давно-давно потеряли. И уже не думали больше встретить. И не только не думали, не хотели.
Я протягиваю им пиво.

Сэм берет бутылку и отводит глаза. Дин выталкивает из себя «привет» и продолжает удивленно пялится.
А я усмехаюсь. Болезненно, деланно, как никогда раньше. Раньше я так не умела, да и незачем было. Я была девчонкой, глупой и наивной. Влюбленной. Потом выросла, переросла. На войне быстро взрослеют.

- Привет, мальчики, - говорю.
И это тоже не мои слова. Не из того раньше, в котором мы последний раз встречались. В котором они оставили меня, чтобы защитить. В котором я потерялась.

- Ух ты, Джо! – Дин коротко усмехается, делая глоток.
Это так до боли знакомо, что мне становится не по себе, и я усмехаюсь в ответ. Я всегда теперь так делаю, когда нужно прикрыться, спрятаться.

- Давно не виделись.
Бесполезный треп, разговоры ни о чем. У нас и раньше было мало точек соприкосновения, теперь не осталось ни одной. И мне нечего ответить, нечего спросить. За ними охотился весь ад, за них стояли ангелы. А мы отбивались здесь от тех отбросов, которым не было места на их войне.
Своя война. Свои жертвы, свои потери.

- Давно, - эхом повторяю я.
Сэм смотрит на меня и вежливо улыбается. Дин пьет пиво большими глотками.

Они сидят почти до самого закрытия, иногда поглядывая в мою сторону. Иногда я смотрю на них. Сравниваю с тем, как было раньше.
Они стали более темными, потрепанными, усталыми. Я стала более твердой, острой, пустой. Мы все что-то потеряли для того, чтобы что-то спасти. Обычные жертвы.
Время – такая же вещь, его можно потерять, украсть, сломать. Но самое важное – никогда его не возвращать. Никогда.

Когда они уходят, я надеюсь, что они больше никогда не вернутся. И безумно хочу увидеть их еще хоть раз.

...

Я выхожу, чтобы закрыть бар, и замечаю его.
Он стоит, опираясь спиной на машину. Импала. Единственная точка соприкосновения. Последние, что не изменилось. И никогда не изменится. Даже если мир рухнет, если Дин Винчестер сдохнет, а его брат станет новым антихристом, на обломках мира останется эта чертова машина.

- Ты повзрослела, - он кричит издалека, не подходит ко мне, к бару. Боится. Боится того, что я давно уже не та Джо, которую он оставлял позади, боится увидеть меня излишне близко.
В его словах слишком пусто, слишком горько. Мне становится нечем дышать от того холода, который у Дина внутри. Который, что бы ты ни делал, лезет наружу. Потому что ты привык только терять.
- Рада, что вы вернулись.

Дин усмехается сам себе. Угловатый, темный. Тот, кто раньше был Дином.
- Береги себя, ладно? - садится в машину. - Увидимся когда-нибудь.

- Увидимся, - эхом произношу я, - никогда.
Люди вокруг меня всегда уходят.
И им не нужно возвращаться, чтобы все стало на места, потому что этих мест – больше нет. У той, которая раньше была Джо.