* * *

Мы имеем обыкновение привязываться к самым странным вещам.

Этот камень со ступеней разрушенного дома – почему мы берем его в руки, и, вместо того, чтобы сдуть пыль – вдыхаем ее? Чем притягивает наш взгляд застывшее, как маска, лицо пришельца… а… это и есть маска, совершенная в своей неподвижности.

Фиолетовая темнота у профилей переборок; зеленые огоньки – для индикации систем, желтые – для предупреждений, бело–голубые – для подсветки консоли. Дежурная смена молчаливо несет свою вахту, и мостик звездного разрушителя кажется достаточно оживленным даже стандартной бортовой ночью.

Пыль в его сне пахла горьковатой сыростью Невисека. Лица были покрыты шрамами и татуировками.

Лоб женщины был иссечен короткими рубцами; и там, где эти белые молнии вонзались в узкие брови, волосы больше не росли. Над ее глазами будто бы раскрыла крылья бесконечно красивая птица; а вдоль переносицы тянулась вниз дорожка медно-рыжих точек, заканчивающаяся завитком.

Она шла через мостик, и по ее босым пальцам пробегали оранжево-черные – того оттенка, что можно увидеть на самом кончике живого пламени – огоньки. На ней был летный комбинезон, а на поясе висел меч; и никто из офицеров не обращал внимания на эту светловолосую женщину, словно она была обыкновенным пилотом, прибывшим на доклад.

В потоке Великой Силы к нему приближалась нечитаемая пустота.

Джейсен решил, что она пришла убить его. В последнее время все в галактике хотели убить его…

…Что было неправдой. Он глянул в сторону командного пульта, за которым трудились офицеры и техники дежурной смены. Верные, молчаливые – разве они желали ему смерти? Какое зло причинила ему несчастной памяти Тебут, которой он в гневе сломал шею, словно в насмешку над байками о Дарте Вейдере?

Риина? позвал он.

- Джиидай, – отозвалась она.

Произнесенное женским голосом, это вязкое, опутывающее, будто застывающие полосы блораш-желе, слово звучало непривычно. Слишком вкрадчиво, слишком приятно. Совсем не похоже на лающие выкрики йуужань-вонгских воинов, которые ввели такое произношение в обиход.

Дарт Кайдес поднялся на ноги и произнес губами Джейсена:

- Доклад, лейтенант.

- Они отослали меня к тебе… - начала Риина Кваад голосом Тахири.

* * *

Так и сказала – кто-то должен быть на моей стороне, усмехался Дарт Кайдес, вспоминая ее появление здесь.

Тахири поднялась на мостик прямо из стыковочного отсека: в грязном, обвисшем комбинезоне, без обуви; безуспешно распрямляя одной рукой примятые шлемом волосы. Она выглядела мрачной и измученной, но неукоснительно прошла все предусмотренные протоколом процедуры, прежде чем явиться к нему. Ничто в облике Тахири не выдавало того скорбного безумия, которое привиделось Дарту Кайдесу в ее ауре.

Скиф, на котором она догнала звездный разрушитель, был брошен где-то на нижней палубе.

Какой это великодушный жест со стороны королевы - пожаловать почти новый, ни разу не битый в атмосфере почтовый челнок взамен изящного разбойного стелс-икса, на котором Тахири летала до сих пор.

- По крайней мере, они не покалечили его, - утешила она себя, и Дарт Кайдес улыбнулся, переживая вместе с ней острую, почти чувственную привязанность пилота к своему истребителю.

* * *

Для обращения к ней он избрал нейтральное лейтенант.

Дарт Кайдес с легкостью мог читать в ее памяти отпечатки прошлого – и даже отпечатки отпечатков – но только это и было доступно ему на краю бездонной пропасти.

Он знал, что эта пустота, сколлапсировавшее в черную дыру сознание может затянуть и его; растягивая, отрывая от него по атому, по мидихлориану в бесконечном безвременьи падения. Еще он знал, что мог бы затопить там все Великой Силой, но вместо того лишь прикармливал, дразнил бездну, отдавая ей часть своей одержимости.

Дарт Кайдес не хотел ничего менять, потому что ему было комфортно рядом с этим безумием.

* * *

На предложение стать его ученицей Риина ответила:

- Не дождешься, джиидай.

Дарт Кайдес даже не стал уточнять, что это слово стало для него еще более оскорбительным, чем прежде, когда оно выражало только степень презрения пришельцев к джедаям.

Пустоте все равно, ситх он или джедай, и она никогда не сможет отличить одно от другого.

* * *

- Нен Йим?

Кивок.

- Мне без нее… тоскливо.

Немного недоверчиво:

- Без той самой Нен Йим, которая вживила в твой генетический код свою ДНК, а в твое сознание – импринт собственной памяти?

И было это, по меньшей мере, болезненно. А по большей мере – и в конечном счете – это разрушило ее личность.

Тронутая ощущением отрешенности улыбка растянула узкие губы Риины, обведенные синевато-багровым контуром. Чтобы получить такой оттенок, йуужань-вонги прокалывали кожу сплошной линией точек и не давали заживать, пока в ранки не впитается токсичный краситель. Долгие недели перманентного прокрашивания…

- Они ничего не помнят и ничему не учатся, - с тихой яростью проговорила Риина. – Забвение… хуже неприязни…

Они – его семья, королева и весь Орден джедаев. Их и Риина, и Тахири ненавидели с одинаковой силой; и это веселило Джейсена – нехорошим истеричным весельем, после которого приходит измождение. Он повысил голос и, неловко скомкав начало, перебил ее с несерьезной торжественностью:

- …Разувериться во всякой лжи. Кости мои – горы, и сердце мое – цельная скала.

Сердце Джейсена было всего лишь осколком, покрытым черными крупинками запекшейся крови. Безжизненные отростки больше не впивались в его нервы, а угольная пыль пахла чем-то безвозвратно утраченным.

- Где смерти нет, Обманщица встречает меня: ты больше не будешь бродягой. Я покажу тебе истинный путь.

Бог-близнец тряхнул головой, откидывая со лба и ушей темные пряди неожиданно длинных волос; движение словно сорвало с его лица лохмотья плоти, и проступили белые кости. Глазницы над резко выступающими скулами были залиты горячей смолой, однако… кто бы посмел проделать такое с богом…

- Убийца… - выдохнула Риина, жадно вслушиваясь и всматриваясь.

…кроме него самого? Чернота гвардейской формы Джейсена слегка поблекла, размытая туманным вихрем его преображения. Затянутые в перчатки ладони выглядели широкими и короткопалыми – нелепыми без подобающего образу бога-Убийцы двуручного меча. Брови-крылья на лице Риины взметнулись тревожно и радостно – очень похоже на передергивание птичьими плечами, правда? – когда он поднял руки к груди и сцепил кулаки с равномерными провалами швов между пальцев.

Сегодня близнец-Убийца явился не убивать.

* * *

Держась за руки, Джейсен и Тахири брели по тихим джунглям Миркра. Тахири шла чуть впереди и тянула Джейсена за собой; а по пальцам ее босых ног пробегали, волнуясь, оранжево-черные огоньки.

Приручила их на Дагоба, призналась как-то она.

Приручила…

- А ты знала, что у деда не было руки? – вдруг спросил он, не в силах больше выносить сурового молчания природы и приближения к месту гибели брата.

Где-то на их призрачном пути отряд подростков выслеживал смертоносную тварь, и Джейсен с Тахири торопились догнать их только для того, чтобы в который раз наблюдать трагедию, которую все равно не могли изменить.

- Ага – также и второй руки, ног, легких, сердца и волос, - не оборачиваясь, с явно слышимой издевкой в голосе ответила она.

Джейсен по-прежнему открывал потоки времени для их путешествий, но вела теперь она – затягивала его туда со всей силой притяжения черной дыры. Когда Дарт Кайдес толкнул юную Тахири в объятия его обреченного на смерть брата, Джейсен почувствовал, как искрят и шатаются, меняясь, потоки времени. Оборванные концы хлестали ее, и на ее образе в Силе лопались и никогда больше не затягивались темные провалы.

Джейсен так и не смог проследить, какими разветвлениями опутало то незначительное изменение прошлого сознание нынешней Тахири, но он не сомневался, что виноват в разрушении ее личности не меньше, чем йуужань-вонги.

- Нет, я сейчас говорю не о Дарте Вейдере, а об Анакине Скайуокере. Когда он был учеником, ситх отрубил ему правую руку… в общем, с тех пор он носил протез.

Тахири резко остановилась и повернулась к нему. Он ненавидел, когда она так делала, а у нее это, между прочим, уже вошло в привычку.

- В таком случае, ты тоже должен отрубить руку своему… другому брату, - улыбаясь, сказала она. – После этого – и только после этого – он будет вправе называть себя настоящим Скайуокером.

Джейсен улыбнулся в ответ неотразимым оскалом Дарта Кайдеса.

* * *

Фиолетовая темнота у профилей переборок; зеленые огоньки – для индикации систем, желтые – для предупреждений, бело–голубые – для подсветки консоли. Дежурная смена молчаливо несет свою вахту, и мостик звездного разрушителя кажется достаточно оживленным даже стандартной бортовой ночью. С тех пор, как похитили – вернули матери, говорят они – его маленькую дочь, Дарт Кайдес спал только здесь. Не ради безопасности, а ради компании.

За спиной раздался протяжный, самодовольный выдох гидравлики – Дарт Кайдес мельком отметил появление на мостике еще одного члена экипажа, но не обернулся.

Звездный ветер кидал ему в лицо пыль, пахнущую песками Татуина.

Сцепив руки за спиной и задрав голову, он неподвижно стоял на рампе под фонарем и размышлял о том, что мы имеем обыкновение привязываться к самым странным вещам... а затем резко развернулся и, грохоча сапогами, сошел вниз. Один из техников, сверявших записи за брифинговым столом, вздрогнул и бросил в сторону высокой черной фигуры испуганный взгляд, словно услышал вдруг в этой тяжелой поступи звуки имперского марша.

Тахири попала в беду, или – что вероятней – в ловушку для него, Дарта Кайдеса. Он слышал ее отчаяние, отраженное Силой сотен миров. Открыв по комлинку связь с капитаном разрушителя, он прошел через мостик к дверям турболифта и нажал кнопку. Дежурный офицер начал выполнение стандартных протоколов вылета, а в ангаре на нижней палубе засуетились механики, водружая на погрузчик дройда-астромеха личного истребителя Дарта Кайдеса.

Прирученная им бездна звала на помощь, и ничто в галактике не могло его остановить.

* * *

FIN