i

(бедствие для империи)

…

Что ни говори – а сказано по этому поводу уже многое – но когда рядом с тобой она, на ум всегда приходит один и тот же образ.

Так что – эскадрилья, не вини пилота; он поёт, что видит, а видит он гроздья колючих градин, колыхнувшуюся вокруг корпуса флаера, словно юбка медузы.

Секунда, две – россыпь матовых осколков легла на ферракрит белым снегом; заволновалась, поплыла под подошвами ботинок спрыгивающих с подножек пассажиров. Холодный скрип под ногами потонул в вое охранных сирен.

…

Это было мимолётно. Выведя на голопроектор схему акведуков, Зима оторвала взгляд от клавиатуры и подняла голову. В погашенном экране отражался Тик, стоявший за её спиной.

То ли зрение подвело её, то ли тёмный транспаристил чуть исказил черты капитана, но она вдруг увидела другого Тикхо. Такого, которого она никогда не знала. Но каким он, несомненно, когда-то был.

Юным мальчишкой с нежно-изящными чертами. С дурацкой лохматой причёской, делавшей его лицо словно бы заострённым, непривычно трогательным. Над таким Тиком альдераанская аристократка Зима посмеялась бы, если б заметила. А это был… он. В настоящем и прошлом, наяву и в отражении, во всех своих образах – мальчишка, на полной тяге летящий к нынешней точке пространства через штрихи-насечки на ленте времени.

Впервые встреченный старый друг, доверенный незнакомец.

этой планете показана большая стирка, так что начинай кипятить воду

Зима снова прикоснулась кончиками пальцев к клавиатуре, Тикхо положил руку на её плечо. Память о том, чего не было – это всего лишь плоские снимки из чужой юности. Ты принимаешь всё и дорожишь любым обликом, каким бы нелепым он ни казался.

Наверно, это и есть любовь.

…

Как Гэвин Дарклайтер бредил то ли штормом, то ли штурмом, так и Тикхо видел её и рядом с собой, и повсюду вокруг.

Вода свивалась в тугие потоки, неумолимо заполонявшие переходы. Молодые жители Корусканта, которых гроза застала на транспортных уровнях, влезали на ограждения и болтали ногами в тёмной холодной струе. У кого-то смыло ботинок, другие пробовали глубину луж, чувствуя себя при этом как минимум первопроходцами Миркра. Аэротакси, заложившее на повороте вираж, выплеснуло из салона огромную водяную кляксу, чтобы тут же зачерпнуть новую.

Город, привыкший к выстрелам и сухим грозам, разбухал и вскрывался. Незаметные прежде, присыпанные чистящим реагентом трещины расходились, являя свету давно забытый мусор и отбросы. Корускант исходил паром, словно его прокололи сразу в нескольких местах, и обливался ледяной влагой.

Жители замирали в ужасе и восхищении, любуясь битвой грозовых туч. Позабыв о странных и неприятных ощущениях повсеместной влажности, рискуя быть сбитыми с ног, они ловили падающую с неба воду и спрашивали друг друга

что это?

Тикхо смотрел, как ливень увлекает за собой грязные хлопья невыветрившегося до конца газа и белую крошку транспаристиловых градин.

Это Зима пришла.

...

ii

(империя для бедствия)

…

Над Корускантом снова лил дождь. На этот раз – из растопленного вонг-формованной атмосферой космического льда, принесённого на планету метеоритами. Бомбардировка казалась бесконечной, и бесконечными же казались караваны беженцев, тянущихся по системе.

Чтобы увернуться от летящего камня, крестокрыл бочкой кувыркнулся в сторону, почти приник к корпусу массивного транспортника и уже оттуда расстрелял приближающийся метеорит, превосходящий его по размеру. Маленький успех…

и постоянное движение, потому что разбивать при помощи лазерных пушек можно только небольшие космические обломки. От совсем мелких и совсем крупных приходилось уклоняться, и они впивались в обшивку транспортника. Истребители не прекращали стрельбу; караван настойчиво, хоть и с потерями, прорывался через метеоритный дождь к Борлейас.

Задание было изматывающим. Под конец вылета уже забывалось, что все эти корабли покидают планету из-за вражеского вторжения, и казалось, будто они, как в древности, бегут от обрушившегося на их землю обетованную потопа.

От бедствия, сражаться с которым бессмысленно.

…

Не успел Ведж покинуть ангар, как над головой раздался пронзительный визг. Комэск, за долгие годы привыкший к разрывающему уши шуму, с любопытством задрал голову. Так и есть: всё ещё на значительной высоте, заметно отставая от других машин эскадрильи, на посадку заходил крестокрыл. При входе в атмосферу всё было ещё терпимо, но ближе к поверхности планеты корабль резко ускорился и – из-за неправильной реакции пилота, Ведж не сомневался – задрал нос и начал падать хвостом вниз.

Визг издавали перегруженные дюзы, борющиеся с затяжным пике. Ну, ничего нового.

Крестокрыл, между тем, так же резко сменил курс на более горизонтальный, выполнил стандартное перестроение и, дребезжа корпусом, словно отдуваясь, влетел в ангар.

Колпак фонаря откинулся, оттуда прямо по крылу соскользнул пилот в оранжевом комбинезоне. Откинулся второй колпак, и с места, где у большинства крестокрылов должны были находиться астродроиды, неторопливо спустился по лесенке Тикхо Селчу.

Первый пилот досадливо отряхивал перчаткой запачканную штанину, с неприязнью глядя на приближающегося командира.

- Слушаю вас, кадет, - миролюбиво произнёс Тикхо, словно приглашая того к разбору полётов.

Кадет интонации наставника не внял:

- Сэр, впредь прошу вас ничего не включать и не выключать без моего ведома, когда я за штурвалом, - прошипел он, стесняясь, должно быть, присутствия комэска, но не в силах удержаться. - Я точно помню, что отключал компенсаторы ещё на орбите, поэтому снимаю с себя всякую ответственность за нашу мягкую посадку.

- Скажете это вашему астродроиду, кадет, когда в следующий раз окажетесь за штурвалом, - отрезал Тикхо.

Кадет густо, как-то молниеносно покраснел и отвёл глаза. Собравшись с мыслями, он снова поднял взгляд и увидел перед собой Веджа. Селчу же направлялся к выходу из ангара.

- Я… сэр, - покраснев на этот раз пятнами, начал он, - я был за штурвалом. И вся ответственность за работу систем лежит на мне. Я виноват, что не проверил компенсаторы перед снижением.

Ведж недовольно кивнул и жестом отпустил молодого пилота. Словно почувствовав ухмылку комэска – предназначенную, впрочем, не ему – Тик замедлил шаг и дождался, пока Ведж поравняется с ним.

- Видал? – спросил ворчливо, кивая в сторону чуть ли не бегом удаляющегося кадета. – Совсем страх потеряли, командиров отчитывают. Нет, но ты видал?! Как он фонарём о камни чиркал? Красавчик!

- До того ли мне было?

Тик требовательно приподнял бровь.

- Да видал, видал, - поспешил уверить его Ведж. – Всё пытаешься слепить из них асов за двадцать часов "взлёт-посадки". Не жалко?

- Жалко, Ведж, безумно жалко. Потому и гоняю. А "взлёт-посадка", между прочим – самое трудное.

Ведж снова усмехнулся:

- Согласен, - и взгляд его упал на мерцающую сенсорную панель на запястье у Тикхо. – Оу, какая вещь!

Сам он так и не удосужился приобрести столь удобное в своей простоте устройство, и по старинке носил комлинк в кармане комбинезона. Тик с сомнением и даже несколько смущённо приподнял руку.

- Зима выбирала? – поинтересовался Ведж. Несмотря на вполне мужественную массивность, в браслете-терминале угадывалась некая утончённость, Тику, в отличие от Зимы, не присущая.

- Да… Ты знаешь, - в растерянности поделился тот. - Я понял, что могу угадать, когда она позвонит, ещё до того, как она начинает звонить.

- Уж пора бы, после стольких-то лет! - фыркнул Ведж. – Узнавать свою жену, так сказать, при любых обстоятельствах и в любом гриме.

- Не желаю ничего выслушивать от человека, который с собственной женой впервые встретился, когда носил приклеенные усы, - отмахнулся Тикхо. - Тоже мне, Антиллес - империал шик!

Ведж поднёс руку ко лбу и машинально пригладил волосы.

- Не надо, империал шик – это женская мода, - изобразил он обиду за импозантного полковника, разгуливавшего, помнится, по Корусканту в компании двух очаровательных девиц.

- О том и речь, - назидательно сказал Тик, а потом отбросил притворную серьёзность и сочно, молодо рассмеялся.

Ведж тоже рассмеялся, и сквозь смех, без серьёзных отступлений и переходов спросил:

- Скучаешь по Империи?

- Как можно? – поморщился Селчу. – Хотя… пожалуй. Все мы, наверно, скучаем по тому, какими мы тогда были умными и неиспорченными. И враг был самым что ни на есть ненавистным.

Да. А теперь – то ли мы постарели, то ли враги как-то посерели, но воюем уже не с тем пылом и не за те идеалы, что двадцать лет назад. Так и правда недолго по Империи заскучать.

Ведж хлопнул Тика по плечу, направляя его в сторону от дорожки, ведущей из ангара к казармам:

- Я как раз хотел посоветоваться с тобой по одному вопросу, касаемо имперского…

Толкаясь локтями, подначивая друг друга, ругаясь и попутно обсуждая всякие забавные вопросы не чего-то там – а планетной обороны! – они свернули к деревьям и скрылись в джунглях.

FIN